Пышно
цветут степные ирисы
Великие
степи. Халдор
*черной
тушью*
То был
долгий день середины лета.
Он выдался
особенно жарким: постепенно стихали бушевавшие весной порывистые
ветры, и сухой воздух, успокоившись, недвижным маревом стоял перед
глазами. Всюду разносились запахи буйно цветущих кустарников и
нежный, еле различимый,—жимолости, а высоко в небе безмятежно
парили птицы. Травы отдавали сладковатым и пряным: ароматы
смешивались и стелились под ногами так густо, что хотелось с
головой окунуться в их манящее тепло.
Полуденное
солнце уже набрало силу, и ослепительное сияние заливало Великие
степи до краев, как гигантскую глиняную чашу. Иссушенная степная
земля отдавала дымной горечью; степи полнились пением насекомых:
несмолкающий звон поднимался над нагретыми камнями и пылью. Это был
благословенный сезон самых длинных дней и самых коротких
ночей.
Высокими
кострами полыхало лето.
Однако,
несмотря на царящую вокруг сонную атмосферу благодати, то был
дрянной день.
Худший день
в его жизни.
Жара не
мешала Райару привычно упражняться в искусстве боя, с удовольствием
перенимая опыт старших товарищей,
как вдруг во временном лагере кочевников нежданными гостями
объявились чужаки. Красный цвет их одежд, щедро разбавленный белым,
был печально известен на Материке и запрещен для ношения всем,
кроме Карателей — элитных бойцов Красного ордена
Ром-Белиата.
Испокон
веку появление их не сулило ровным счетом ничего хорошего, и
соплеменники ощутимо напряглись, побросав свои повседневные дела.
Однако, несмотря на дурную славу, мирных посланцев Запретного
города чревато принимать без должного уважения, а потому им были
оказаны почести, надо сказать, намного превосходящие законы южного
гостеприимства, и без того не свойственного свирепому племени
Халдора — Степным Волкам. Сам вождь вышел навстречу
посольству.
Среди
незваных визитеров особенно явственно выделялся один: наверняка
именно его и сопровождали Каратели. Райар настороженно покачал
головой. Какое роскошество — использовать дюжину непревзойденных
орденских воинов в качестве личной охраны! Или свиты? Важная птица,
как ни посмотри. Вон и жеребец у него — грациозный, как будто из
фарфора, редкой вороной масти с серебристо-белой гривой и
хвостом.
Горделивый
скакун почти парил над землей; в алом шелковом седле статный
всадник не шевелился, сидел как влитой, походя на древнюю конную
статую. Великолепный, будто высеченный из черного камня, жеребец
остановился и застыл в эффектной позе, но в том мастерстве была
заслуга не чужеземца, а самого племенного животного. Да, пришелец
прекрасно держался в седле, но наметанный глаз кочевника различил,
что ездить верхом всё же не слишком привычно для него. Сразу видно:
из господ, предпочитающих передвигаться с комфортом, в экипажах или
носилках.