Осень – суровое время, пора испытаний и муки,
А сырость и холод, толкают в тепло и уют,
На ветру уже стынут, загрубелые, сильные руки,
И заботы о пище, расслабляться никак не дают.
И толкают вперед, заставляя мотаться на свалках,
Чтобы что-то найти, и кому-то все это продать,
Или где-то, случайно, на еду для себя обменять,
И с таким же сойтись, в сквернословиях и перепалках.
В городах, городках и поселках, хватало разрухи,
Опустевших складов, корпусов цеховых и домов,
Тепло камер, подвалов, и давно позабытых углов,
Где не шарятся крысы, а зудением не мучают мухи.
В беспокойных видениях, опять появилась беседка,
И лицо Пелагеи, с укоризной смотрящее в даль,
Он очнулся. Громко треснула в пламени ветка,
И нахлынула в сердце, безнадеги – скупая печаль.
Много лет уж прошло, по глухим закоулкам мытарства,
Сколько пройдено мест, и десятки обжитых трущоб,
Но никак не найдется, от блужданий напрасных-лекарства,
И от страха за завтра, пробирает холодный озноб.
Грязь и холод – привычны, как костра очумелые тени,
Но ведь это не жизнь, раз обходят тебя стороной,
И, что делать теперь, биться в стену своей головой,
Если ты в тупике, и закончились в пропасть – ступени.
Жить на дне, умереть, так, как брошенный пес, на помойке,
От случайных болячек, или драки, за лучший ночлег,
Или в спазмах уйти, выпив дрянь на случайной попойке,
Средь таких же, как ты, потерявшихся в жизни – коллег.
И в раздумьях своих, он шагал по пустынной дороге,
Просто так, ни зачем, и не пряча натуру свою,
Что случится, пусть будет, значит так и задумали боги,
Если видят, как я, от отчаянья, жизнь продаю!
Визг колес, тормоза, луч от фары разрезал дорогу,
Бампер с лязгом уперся, в облицованный цоколь угла,
И опять тормоза, и в проулке забили тревогу,
И случайной стрельбой, зазвенела тревожная мгла.
Кто бежал, отбивались, от субъектов спортивного вида,
Но отбиться втроем, от десятка серьезных парней!
Их зажали в углу, беглецов, из зеленого твида,
Захотелось помочь им, от стреляющих в них палачей.
Он метнулся в проулок, на бегу вырывая дубину,
Вот и первый стоит, непрерывно стреляя во тьму,
И, размашисто врезав, молодцу, в напряженную спину,
Отобрал пистолет, и метнулся вперед, в кутерьму.
Мир, как будто разбился, на осколки отдельных событий,
Беглый огонь по теням, что сжимают во мраке кольцо,
И корявые ветки, так безжалостно лупят в лицо,