Не гоже завершать путь с клеймом «иностранного агента» и «пятой колонны» в стране, которой была отдана сознательная и довольно активная жизнь. Шкуру-то я спас, став эмигрантом из путинской России, а вот душу… Душу еще надо отвоевать у времени, пошедшем вспять.
В голодном послевоенном детстве мы были счастливы щенячьей радостью одесских мальчишек, у которых весь мир в книгах и в дальних рейсах на белоснежных лайнерах. О, это легкое Черное море, зеленоватое у заросших мидиями осколков скал! Совсем иначе и пахнет и смотрится тяжелый пояс океана, охвативший землю от берегов солнечной Санта Моники до Желтого моря и Владивостока, где укрывала нас с сестрой мать в лихую годину той страшной войны.
В хрущевскую оттепель мы жили уже иначе, чем наши насмерть запуганные родители. Шестидесятники – нам имя. Оттаивали, оживали, прозревали, но все еще очаровывались революцией. Оттепель быстро затерли брежневско-андроповскими тяни-толкай. Подгнившая идеология вела к раздвоению сознания и к утрате смысла жизни. Шестидесятники ушли в диссиденты и им сочувствующие. Сочувствующие лишь ворчали на кухнях, жили по минимуму, стараясь не лгать, не выслуживаться, не стучать, ждать перемен.
И дождались! Пришла свобода, и с ней раскрылась скользкая суть советского гомункулуса, выброшенного на волю. Что с нами сделали большевики? Из какого мы теста? Лопнул железный пояс «дружбы народов», началась жизнь без правил. И без совести. Откуда она у совка, отученного от «абстрактного гуманизма»? Частная собственность? Приватизация? На запах денег пошли бандерлоги. И стали грабить бесхозную страны хуже оккупантов. И в политике, и в бизнесе те же цели.
Мне повезло, я увернулся. Потому что… потому что… А почему? Почему простому муравью вдруг захотелось в ноженьки валиться какому-то гражданскому обществу, которого не было ни в школьных учебниках, ни в программах партии? Об этом книга. Она о том, как жилось при социализме тем, кто пытался думать и верить, кто боролся и искал, находил и не сдавался. Это история о том, как в постсоветской России за справедливую и свободную жизнь боролись те, кому почему-то интересы Родины оказались важней наживы, соблазна яхт, замков и самолетов, кто нашел свое место как раз в том самом гражданском обществе и в социальной сфере, где имели смысл навое право, личное достоинство, взаимная ответственность, где рождалось подлинное общественное самоуправление.