За ним была панорама Лунопорта. К грузовому терминалу опускался очередной транспорт, к нему уже ползли широкие платформы для контейнеров. Почти над головой на фоне черного неба висела голубая яркая сфера – Земля. Мих вдруг понял, что долго любоваться «лунным» видом он не захочет, и начал изучать настройки панельки «окна». Перебрав несколько других космических видов, он наткнулся на панораму земной Французской Ривьеры. За этим занятием его застала Ханни.
– Слушай, тут у меня сильное беспокойство за наших на Земле было, – сказала она, вбегая в комнату. – Ты не знаешь, что там у них? Я не могла связаться.
– Вебсик устроил им и нам проверку связи, – ухмыльнулся Мих. – Там все в порядке. А я уже понял, что я – не космический житель.
– Вижу, – ответила Ханни, оценивая его «оконные» старания. – Тут любой вид загрузить можно. Наши здесь оставляют Луну, но прикрывают ее шторами – вот так! – она коснулась пары значков на пульте и окно «занавесилось» дымчатым тюлем, а тяжелые вишневые портьеры складками легли по краям. Стало гораздо уютнее. Ханни ушла заниматься вторым окном, а Мих с хрустом потянулся и сел к терминалу.
– Вот тебе комплект здешней униформы, – сказала Ханни, возвращаясь обратно. – Данные на подгонку скафандров я уже передала в шлюзовую. Ты чего, как в воду опущенный? – Она рукой взъерошила рыжие волосы парня, легко его чмокнула и села к нему на колени. – Такой ершистый мне больше нравится… Знаешь, Мих, я Луну тоже как основной дом не воспринимаю. Мы с тобой – земляне. Я во второй комнате в окно поставила вид нашего дома в Соловье. Не убирай его, ладно?
Мих кивнул. Одной рукой он обнял девушку, а другой пытался набрать запрос. Когда ему это удалось, то терминал надолго повесил заставку выполнения процесса и Мих переключил все свое внимание на Ханни.
– М-м-м, – наконец сказала она, прерывая затянувшийся поцелуй. – Что бы сказал нам Ростислав Петрович о такой форме проведения рабочего времени?
– В день приезда и отъезда оно не считается рабочим, – успокоил ее Мих. – Более того, когда-то оно за один день считалось.
– Пусть он длится подольше, – мурлыкнула Ханни. – Мне хорошо. Ты только не думай, что я сразу с тобой забыла Томаса, – вдруг сказала она. – Я закрыла его страницу, но он всегда со мной. А твоя страница открыта, и мы пишем на ней только наше.