Храм на любви. Книга стихов - страница 6

Шрифт
Интервал


Морфея. Объяснив изъятье
сие тем, что взошла весна.
Она видна, она слышна.
А солнце стало столь румяно,
что кажется немного пьяным.
Да и другие времена
пришли, что позволяет, кстати,
мне оторвать вас ото сна.
Вас погрузить в заботы дня —
всё так! – ничто мне не мешает.
Но вот уж чуточку лишает
того, чтобы простить меня.
За что? Одно лишь знаю я,
что все слова, похоже, немы,
что отклонился я от темы:
«Любовь важнее бытия».
И это шансы уменьшает
вас встретить в сутолоке дня.
Друг другу мы простим любовь…
А люди душами нищают.
Прощаются, но не прощают.
И потому себя готовь
увидеться и встарь, и вновь.
Стремятся, тут же забывают…
И мысленно лишь отрывают
разлюбленных от дел, от снов.
Всё это память обещает.
Друг другу мы простим любовь!
……
Весна взошла в горшке с рассадой.
Весну ещё дождаться надо.

К теплу! К теплу!

Как хороши… не розы,
а хлопья, столь белы».
Берёзы – леса проза,
газетные стволы.
Скажу: «Сим-сим, откройся!» —
ракиты выйдут вдруг.
У этих отроковиц
чуть рдеют ветви рук.
А что за дыроколы
последний сыплют снег?
Уже и руки голы.
Перчаток нет как нет.
Лишь на висках неброско —
от седины куржак.
Как похудел Морозко!
И затянул кушак.

Перезимовали!

Перезимовали снова
что ли?
Говорит о том
весенний грай ворон.
«Де'вица, тебе в мороз
тепло ли?» —
это сказка детства
и оксюморон.
Уж таким лукавым
был Морозко,
наделив морозостойкостью
девиц.
Доказать красу свою
не просто.
Только на Руси
такой румянец лиц!

Парашют

Купол неба
на стропах деревьев —
в мире самый
большой парашют.
До чего же
высокое время!
Просто жуть!

Весна, теплынь…

Как ни держался, упал на поленья,
ухнул литой козырёк.
От неожиданности и удивленья
прыснул в рукав водосток.
Что же такого мы ждали всю зиму?
В марте побольше тепла?
Мне у души поменять бы «резину».
Наледь сомнений сошла…
Что ни весна – раскардаш и боренья.
Я бы тебя попросил
взять от меня, это в знак примиренья,
солнечный срез – апельсин.

Под чистым небом марта

Чистейшее небо,
со многими звёздами.
И с множеством
Млечных путей,
с их неосвещёнными
перекрёстками,
без люминесцентных затей.
Зато – неизменными.
Что изменилось —
появится через парсек.
Пока же расценим
как высшую милость,
что гладко проходим свой век.
Что прячут надёжно
глубины Урала,
в холодных предгорьях тая
нас – от различных
и небывалых
стихий, что прессуют
иные края.
Трясут, наводняют и выжигают.
Утюжат
погодным катком.
А что там вдали,