Это приводило к тому, что на местах не проявлялось никакой инициативы в направлении необходимых изменений и просто выполнялись приказы сверху. А вверху сидели самые громкоголосые и сладкоречивые…
В общем, мой бывший шеф, перед моим отъездом в Германию заявивший о том, что люди с мозгами нужны будут при любой власти, оказался более чем неправ. Этой власти нужны были только покорные и исполнительные. Но я не считал его виноватым.
Предположить, что такой уродливый подход к осуществлению процессов управления будет возможным в географическом центре Европы в конце двадцатого-то века, не мог никто. Это был один из тысячи вероятностных вариантов развития событий и надо же, как не повезло моей родине…
Создавалась патовая ситуация: чтобы что-то менялось к лучшему нужны были умные и не слишком амбициозные в плане личного обогащения люди. Такие как Моннэ – во Франции, Эрхард – в Германии, Икеда – в Японии, Тэтчер в Великобритании. Люди без регалий, без звёзд, без пышных титулов и, главное, без претензий на то, чтобы удивить мир каким-нибудь экономическим суперчудом.
Но для громкоголосых и сладкоречивых, атавистически ревнивых к чужим успехам, уже оккупировавших верхи, умные представляли собой архиугрозу и все отрасли общественной жизни, где умные обычно обретаются, подвергались дискриминации. Пошла волна стихийной борьбы с творческим потенциалом, с генераторами идей, с людьми, одарёнными Богом, которые всегда во все времена раздражали аппарат власти, а уж для этой власти такие люди были уже не просто раздражителями – смертельными врагами. Не финансировалась наука, остановились промышленные предприятия, пошла серьезная чистка аппаратов исполнительных органов, как вверху, так и на местах. В результате интеллектуальная элита сначала тонким ручейком, а потом полноводным потоком потекла на Запад, или переквалифицировалась в рыночных торговцев-«челноков».
«А ты как всегда не как все, – подумал я. – Вместо того, чтобы остаться в цивилизованной Германии ты вернулся сюда к варварам. Зачем?»
Пока я обо всём этом думал, подошла моя очередь. Паспортистка, бегло глянув на мои документы и заполненную карточку, спросила:
– А где справка о том, что вы прошли ренген? – её маленькие, глубоко посаженные глаза и тонкие губы придавали её жестокий и злобный вид. Она скорее напоминая большой противолодочный корабль, чем женщину.