Появился первый больной, который с момента своего появления в зале прилета начал подозрительно щуриться на Миху. Он во всем искал подвоха, и во всем, как ему казалось, его находил. Его нужно было постоянно убеждать в одном и разубеждать в другом.
Все свободное от операционной время его требовалось сопровождать на обследования, консультации и синхронно переводить все результаты на русский, а дурацким его вопросам придавать товарный вид на иврите, или опускать вовсе.
А решение бытовых проблем, типа: «Я требую в номер махровые тапочки. Бежевые! Говорю им русским языком на ресепшене, а он глазами хлопает, козел! Русского не знает, дятел!».
Мишка вздыхал, шипел сквозь зубы волшебные слова: «Твою мать!», и находились в гостинице бежевые шлепанцы… Специально для вас, дорогой пациент, эксклюзив!
Миха обладал природным обаянием и харизмой, великолепными организаторскими способностями, а терпение у него появлялось в избытке, стоило только лишь почуять в воздухе легкий еще запах денег.
Первый больной не вышел комом, а уехал очень довольный Михой, Израилем вообще, и израильской медициной в частности, а Мишка еще два дня мучился тяжелым похмельем.
От имени первого пациента позвонили еще несколько. Приехали, пролечились, и тоже остались довольны результатом – Миха работал четко, профессионально. В силу своего стажа, да и статуса, знал светил израильской медицины лично, отсюда и правильный подбор лечащих врачей, отсюда и успех лечения.
Миха нашел подходящего, интеллигентного водителя, он же одновременно и сопровождал пациентов – на жаргоне «туристов» – на обследования. Потом пришлось взять и сопровождающую: молодую, симпатичную, глупенькую, правда.
Так Миха стал, как он сам себя обозвал: «Знатным Кэшеваром» – наваривал «кэш».
Лечебный туризм сам по себе, и Миха в этом бизнесе – это отдельная, крайне увлекательная тема! Кто только не стремился принять участие в этом благородном деле спасения жизней и здоровья иностранных граждан, зачастую бывших соотечественников! Каких только рыбок не развелось в этой мутной водице! Таксисты и уборщицы, люди иных неизвестных профессий, а то и вовсе без них – все они мечтали принять посильное и беззаветное участие в этом непростом труде. Все они считали, что организация лечения людей – дело плевое, не требующее никаких медицинских познаний.