– Какие такие обследования? – озвучил их общую мгновенную настороженность Миха.
– А для того, чтобы составить план обследования, как и в медицине, необходимо начать с анамнеза, уважаемые господа врачи! – оставил Маг их вопрос без ответа. – Да-с! Анамнез, история заболевания, основа основ, вам ли этого не знать! – он откинулся на спинку кресла, пыхнул сигарой, приглашая к беседе:
– Ну-с, начнем?
Миша кашлянул, прочистил горло, готовясь начать рассказ, открыл рот и…
Пространство над столом Колдуна взорвалось разноцветьем красок! Они обрушились все сразу, возникли из ниоткуда. (Хотя у Эльки в этот момент словно пронесся, прошелестел, ветерок в голове). Они клубились разноцветными вязкими шариками, похожими на шарики мороженого, сталкиваясь, но не смешиваясь, не сливаясь один с другим. Будто кто-то подвесил в воздухе над столом огромный прозрачный вафельный конус.
Эля стиснула Мишкину руку. Ногти впились в его кожу с такой силой, что проступила кровь. Он даже не обратил внимания, зачарованно приоткрыв рот, не отрывал глаз от удивительного зрелища. Колдун подался вперед, нос вытянулся хищным клювом, на лицо упал разноцветный свет, разукрасив его в боевую маску.
– Вот он – ваш первый цвет в этой стране, господин доктор!
У Михи первой краской проявилась темно-красная, загустевшая от времени, похожая своим цветом на старое, доживающее свой век вино.
– Так, так, – Колдун бережно окунул кончик пальца в клубящуюся над столом широким конусом, как в бокале без стенок, краску. Осторожно приложил к языку, прислушался к своим ощущениям. – Полностью зарубцевавшаяся первичным натяжением всех чувств, и в первую очередь чувством горькой обиды, глубокая многолетняя рана. Такие рубцы оставляет после себя односторонняя, беспощадно изнасилованная второй, равнодушной стороной, любовь.
Он уважительно поднял брови, посмотрел на Миху:
– Поверьте моему опыту, очень часто нанесенные столь мощным хищником раны не заживают! Жертва постепенно истекает энергией, чахнет… – он возвел глаза к небу, вздохнул и вновь всмотрелся в разноцветную колбу.
– Госпожа доктор! – Маг бросил на Элю быстрый, удивленный взгляд. – И у вас цвета зажившей тоски, горечи, униженной, растоптанной любви! Оч-чень интересно, – сказал он знакомым всем врачам тоном профессора, наткнувшегося на любопытный клинический случай.