У бабы Шуры было трое сыновей. Всех она вырастила одна (дед Егор рано умер). И все они разъехались кто куда.
Старший – дядя Миша – стал большим ученым и отправился в Антарктиду – изучать пингвинов. Иногда он отправлял оттуда открытки и фотографии. Он был большой, бородатый, а глаза у него были хитрые и все время смеялись. Еще бы: пингвины ведь забавные!
Второй – Владимир – после армии остался на военной службе и жил с тех пор «на чемоданах» – так говорил папа. Варя знала, что можно жить в доме, в квартире, даже в шалаше. Но как жить «на чемоданах», не могла себе представить. А папа не объяснял, только еще больше туману нагонял, говоря что-то про «перекати-поле», «человека без корней» и «бедную Наташку» (это жена дяди Вовы, она вместе с ним «на чемоданах» жила и ее, конечно, было жаль).
А третьим сыном был Варин папа, Иван. Он трудился в банке. Варя сначала никак понять не могла, как он туда помещается, в банку-то, пусть даже и пятилитровую. Но потом папа взял ее как-то с собой на работу, и оказалось, что банк – это здание такое. В котором люди деньги хранят. Или в долг берут. Денег, правда, Варя там не увидела никаких. Только недовольных тетенек в очередях и сотрудников в белых рубашечках. Варя чуть было папу не потеряла: такие они там все одинаковые были, «сотрудники» эти.
Папа жил совсем недалеко от бабушки: восемь часов на автобусе, а на машине и того быстрей. Но автомобиль было жалко «гробить» на проселочных дорогах. А восемь часов было жалко тратить.
– К матери надо бы съездить, – так он часто говорил. И никуда не ехал.
Всему виной было это слово – «бы», Варя знала. Если папа говорил что-то и прибавлял «бы» – это никогда не случалось. «Надо БЫ на море в отпуск», «Купить БЫ Варе лыжи, катались БЫ всей семьей» и так далее.
Но вот мама с малышом в животике оказалась в больнице. И папа вдруг решительно заявил, говоря с ней по телефону:
– Варю НУЖНО отправить в деревню к бабушке. Поживет лето, пока мы тут…
Вещи были моментально собраны, билет на автобус куплен, косички неумело заплетены, бутерброды в дорогу приготовлены.
Папина решительность передалась Варе.
– Бабайка, залазь в мой рюкзак. Мы едем в деревню к бабушке.
– Мне, может, не ехать бы?
– Никаких МОЖЕТ! И никаких БЫ!
Спорить было трудно. Бабайка повиновался и забрался в рюкзак, прихватив пару игрушек из-под кровати.