— Я — хозяин этого места. Я властитель этого мира. Я его закон,
и я его приговор… — драматическая тишина, после чего голос
прогремел так, что даже земля завибрировала. — Я Император.
— А я Юнксу, — негромко ответил я и почувствовал на себе
странный взгляд Люнь. — Чего?
— Мог бы ответить посмелее, — с каким-то разочарованием ответила
она.
— Могла бы следить за тылами лучше, — фыркнул я. — А ты его
слышишь?
— Да, — кивнула Люнь. — Юнксу, может убежим?
— Ты только что говорила быть мне посмелее!
— Главное быть гибкой в таких вопросах!
— Ты слишком гибкая, я бы даже сказал, хитрожопая. И вообще, нам
нужно получить то, зачем мы здесь.
К тому же, раз он разумный, значит мы имеем все шансы решить всё
миром.
— А я могу встретиться с Императором? — негромко спросил я. —
Отдать дань уважения и почтения тому, кто правит этим местом?
Сначала было тихо, и я уже было подумал, что нас или игнорят,
или у меня глюки и никакого голоса не существует, однако мне всё же
ответили.
— Мой верный слуга проводит тебя, — прогремел голос, заставив
меня вздрогнуть.
И в это же мгновение с другой стороны почти развалившейся
кристальной стены негромко постучали. Звук был таким, будто кто-то
постучал по стеклу железным молоточком. Осторожный и тихий, я бы
даже сказал вежливый и застенчивый, нам будто предлагали следовать
за ним.
— А вдруг это ловушка? — тихо спросила Люнь.
— Думаю, если бы они хотели нам зла, это стена не стала бы им
препятствием, Люнь.
Хотя признаться честно, мне было слегка ссыкотно разрушать
единственный барьер между мной и хрен знает чем с той стороны. С
одной стороны понятно, что тут стену пинком можно сломать, а с
другой какая-никакая, но защита, пусть и психологическая. Потому
что сломай её и нас уже ничего не будет разделять, а в голове уже
рисовался образам твари, едва ли не такой же, как Хоудай, если не
хуже…
Я заставил стену перед нами рассыпаться в кристаллическую пыль,
не видя смысла больше ждать. Драться или договариваться, стену так
или иначе надо было разрушить и лишний раз накручивать себя смысла
не было.
Она рассыпалась кровавым песком на полу, и передо мной,
практически полностью закрывая собой проход, тёмной тенью
возвысилось доисторическое чудовище. Его глаза на стебельках,
словно большие чёрные жемчужины, выглядывая из-под панциря,
поблескивали в свете фонаря.