Случай Растиньяка - страница 52

Шрифт
Интервал


–  Не надо, – отказалась Катя. – Я сама… завтра…

–  С утра пораньше? Натощак? – насмешливо уточнила Этери. – Ты приляг, а то на тебя и правда смотреть больно. Я мигом.

Катя легла на диван, укрылась пледом и задумалась. На чем держится ее дружба с Этери? У Этери дед и отец – знаменитые художники, а сама она художницей так и не стала. У Кати отец – автомеханик, но художницей она стала. Это признали и великий Сандро Элиава, и его не менее известный, правда, на Катин вкус, куда менее даровитый сын. Это безоговорочно признавала и сама Этери.

Но Этери никогда ей не завидовала, и Катя не завидовала подруге, хотя та была замужем за обожавшим ее состоятельным бизнесменом, родила двух прекрасных детей, жила на Рублевке и, как казалось Кате, несколько злоупотребляла по части бриллиантов.

Но не было в Этери ни капли «рублевской» стервозности. Она не сидела дома, сама была преуспевающей деловой женщиной, держала уже три галереи и была полна творческих планов. Она часто советовалась с Катей, и теперь Катя вдруг подумала: почему она не пошла работать к подруге раньше? Этери ее звала.

Теперь из журнала придется увольняться. Жаль, но там Алик ее обязательно выследит. Очень жаль, Катя проработала там столько лет… Столько было веселья… Шутки, розыгрыши, капустники на Новый год…

Над окошечком кассы спокон веков висело выжженное на деревянном наличнике каким-то неизвестным остряком двустишие:

Гонорар – не гонорея,
Получай его скорее!

Не секущий юмора Шестикрылый Серафимыч много раз порывался этот перл как-то убрать – закрасить, заштукатурить или даже снять весь наличник, – но каждый раз редакция вставала на дыбы, грозя чуть ли не забастовкой, и полюбившийся всем стишок оставался на месте.

А над письменным столом ответственного секретаря, замученного визитерами, Катя, по его личной просьбе, прикрепила красочный коллаж в своем собственном художественном исполнении: охотник на лесной поляне целится во что-то из двустволки, только вместо стволов – карикатурно огромные сигареты. Оба эти ствола перечеркнуты крест-накрест, и сверху надпись: «Не стреляй!»

Много еще было таких шуток, придумок, находок… Столько друзей… Димка – дурак… Она даже не спросила, сколько он Алику одолжил… В записной книжке Алика было написано, но она не запомнила. Надо будет Димку спросить…