. История же очень скоро обнаружила несостоятельность взглядов П. Сорокина, который сам лишь чудом не сгинул в застенках ГПУ.
Историческое развитие цивилизации, несомненно, «смягчает» нравы, но делает ли она их «лучше»? Наш ответ: нет. Скорей, наоборот. Да и как можно сравнивать зверские казни десятков людей в историческом прошлом с циничным применением современного оружия массового поражения, к примеру, в Хиросиме и Нагасаки? Для сравнения этих исторических реалий нет и быть не может общего «научного» основания, такого рода явления не сопоставимы. «В основе исповедуемого Сорокиным социально-политического идеала лежит масонская просветительская концепция Добра и Зла, согласно которой Зло рассматривается как своего рода математический минус, или, если воспользоваться формулой В. С. Соловьёва, «естественный недостаток, несовершенство, само собой исчезающее с ростом добра»», – констатирует В. В. Сапов, утверждая далее, что «законы функционирования Зла принципиально отличны от законов функционирования Добра»[12]. Нельзя с ним не согласиться. Отсюда следует, что главная социально-философская идея П. Сорокина о внекаузальной взаимообусловленности, или, точнее говоря, «координации функционального порядка» между преступлениями и наказаниями, с одной стороны, подвигами и наградами, с другой, – а ведь именно на ней и держится всё его теоретическое построение – не выдерживает критики.
Вместе с тем это означает, что в действительности не существует той предустановленной социально-функциональной гармонии «кнута и пряника», того автоматического взаимодействия между преступлениями и наказаниями, с одной стороны, и подвигами и наградами, с другой, на которые П. Сорокин опирался как якобы на самоочевидный факт; что гипертрофированная, как ему казалось, разработанность уголовного права по сравнению с зачатками права премиального, или наградного – вовсе не «иллюстрация «курьёза» научной мысли», а результат общественной практики, складывавшийся веками. Одновременно это означает, что в реальной действительности сфера преступлений и кар существует относительно независимо и автономно от сферы подвигов и наград, что обе они обладают собственными спецификой, закономерностями возникновения, развития и функционирования; что, наконец, представление об их якобы должной зеркальной (обратной) симметричности – не более, чем соблазнительный мираж разума и… «человеческое, слишком человеческое» стремление выдать желаемое за действительное.