— Я должен все спустить этому наглецу? — прошипел мужчина, а на его лице появились очертания черных чешуек.
Меня предупредили, что драконы от сильных эмоций могут частично трансформироваться, но видеть это своими глазами было незабываемым зрелищем.
— Этот наглец неразумен. Он даже не понимает, за что ты хочешь открутить ему голову. Домашний питомец, слышал о таком? — пошла в наступление, осторожно перемещая жердочку с Пьеро подальше.
Хорошо, что я часто пропадаю на работе и всегда насыпаю попугаю половину пачки корма на случай, если не вернусь в течение нескольких суток. С водой все тоже было просто: тазик на полу. Мой Аро только спал и справлял нужду в клетке, а все оставшееся время свободно передвигался по квартире. Запирать птицу в небольшой клетке на долгое время казалось мне жестоким, поэтому так и повелось у нас.
— Я современный дракон, а не архаичный персонаж книги. У нас тоже есть свои питомцы, и они разумны, — не унимался ящер.
— Оставь птичку в покое. Он член моей семьи. А теперь идем на кухню, нужно поговорить, — я подошла к шкафу, достала домашние штаны, майку и направилась в ванную, чтобы сменить полотенце на привычную одежду.
— А зачем на кухню?
— Не знаю, как ты, а я хочу есть. В морозильнике точно должна быть пачка пельменей, — с этими словами я скрылась за дверью в помывочную.
— Дорогая, вы всех шокируете! Возможно, но это совершенно не важно. Пельмени сибирская коллекция, — продекламировал Пьеро из комнаты.
— Нет, дорогой, у нас пельмени "Бабушка Аня", — исправила попугая, натягивая футболку.
— С чего начинаются пельмени "Бабушка Аня"? — радостно продолжил Аро.
— Все начинается с заботы, — весело ответила и засмеялась.
— Парня у тебя точно нет, — поставил верный диагноз дракон, взирая на меня сверху вниз из кухни.
Какие отношения у журналистки, которая на себя-то времени не находит. Что тут говорить о парне. Единственным моим собеседником кроме начальства и работы был Пьеро. Даже по питомцу было понятно, насколько я одинока. Он умудрился выучить чуть ли не все рекламные слоганы, поскольку в свободные вечера я включала какой-нибудь канал и засыпала на диване. Сон был моей свободой от перегруженных будней.
— Просто иди вымой руки, — отмахнулась от брюнета, не желая развивать эту тему.
— Я только что вымыл чашку, этого недостаточно? — его приподнятая для убедительности бровь только сильнее раздражала, нежели убеждала.