На третий день я уже могла сидеть и бодрствовать по полчаса между перерывами на сон. Из еды употребляла только легкий суп, зато очень много пила воды и лекарственных чаев. Удивительно, но напарник лично выхаживал меня, кормил и поил, а ведь мог нанять сиделку. Деньги у него на это точно были. За этот короткий период времени я прониклась к иному благодарностью и какой-то странной нежностью. Одно его обтирание моего лица и шеи чего стоило, хотелось и запищать от нежности и оттолкнуть от стыда. В один из таких моментов, когда я ненароком прилегла на грудь дракона, наслаждаясь и краснея от его легких движений, в нашу идиллию влез Пьеро. Влажная тряпочка как раз мягко скользнула в ложбинку между грудей, но не перешла дозволенных границ, как не сделал этого и брюнет, но я позволила себе незначительный мычащий звук, таким образом снимая напряжение прошедших дней и свое стеснение. Мне так нравилось происходящее, что я незаметно двинула плечами, спуская широкую маечку ниже и открывая для дракона больший доступ. Тут-то и не сдержался пернатый, узрев мой маневр.
— Она ходила голой по лестнице, ходила голой на улицу. Она пыталась даже вернуть девственность, но институт, экзамены, сессия! — проорал знаменитые слова из песни группы Сплин "Орбит без сахара" Пьеро. Он заменил третью строчку так, как это делал иногда на концертах солист группы.
Это меня только что сравнили с девицей свободных нравов, что не особо заморачивается по поводу аморальности своих поступков?
Я вся напряглась и шустро натянула ворот футболки на место, отталкивая от себя руку с тряпкой.
— Достаточно. Я лучше потом приму душ, когда полегчает, — как же стыдно быть пойманной каким-то попугаем на горячем.
— Хорошо. Я отнесу тебя и помогу раздеться. Скажи мне заранее, — брюнет спокойно отнесся к моим словам и действиям, предложив еще более волнующий вариант.
— Так когда теперь на бал? Когда принц найдет, — снова влез Аро, ехидно щелкая клювом. — Нескафе Голд, для самых ценных моментов.
Если первые строчки из рекламы заставили меня разозлиться, то последняя вызвала тошноту. Я и кофе были несовместимы. Кофе и больная я были несовместимы вдвойне. Если добавить к этому коктейлю Пьеро, то становиться понятным, почему мне захотелось искупать птичку в кипятке.
— Может, мне растереть тебя? Кажется, у тебя спазм, оттого и тошнит, — и Блэк начал разминать мои икры ног, не дожидаясь ответа. Глаза сами собой закатились от тепла и удовольствия.