К счастью, леса спасает от пожара разразившийся дождь. Струи
воды падают из свинцовых туч, заставляя пламя неистово шипеть и
исторгать клубы дыма.
Поверженный хаосит катится дымящейся кучей. Безобразная черная
горка еще стонет, еще жива.
Огневики свистят, описывают дымящиеся узоры в воздухе, и каждый
новый орнамент сопровождается ором твари и брызгами крови. Четыре
взмаха – и четыре отсеченные конечности отлетают в огонь.
- Убейте его! – гремит Беркутов, отвернувшись от изуродавнного
хаосита. – Добейте паскуду!
Шаг к хаоситу делает африканец- динозавр, но Беркутов тут же
окрикивает:
- Чугун, да не ты! Он демоник! Твоя жива пропадет!
- Да не боись, - отмахивается огромной лапой «молодой вождь»
Боби Арку. – Я хвал демонскую розу.
- Но тогда его фракталы пропадут, - объясняет победитель
хаосита. – Пускай демоники убивают. Шершень, за тобой отбор.
Недолго думая, к хаоситу бочком подходит Али, и пока Шершень
думает над дилемой, Крокодил хвостом разбивает черную черепушку
Гринвесу.
- Оя, - удивленно оглядывается Али. – А йа слачаяна, аднака.
Но Беркутов не видит этого «слачаяна». Как и остальные демоники.
Потому что на глазах всей толпы Кали неожиданно хватает Арсения,
притягивает к себе, обнимает его за шею, прижавшись губами к щеке,
прямо к пышущей жаром татуировке Коляду:
- Перун, ты вернулся! – мурчит свирепая княгиня.
- Эм, Кали? - ошарашенно вертит головой Арсений. – Здесь нет
князя Перуна, госпожа.
- Ошибаешься. Он очень близко, - Кали трется вздернутым носиком
об его щеку. – Твоя жена соскучилась, дорогой. Тебе сегодня не
отделаться от супружеского долга. Чур в спальне я первая. София с
Аяно и Дана пускай ждут, пока твоя Кали насытится.
В глазах Арсения вспыхивает такой неподдельный ужас, что
демоники сразу же жалеют бедного дворянина. Ситуация не из простых.
Особенно учитывая, что Кали не убрала Когти Махжи, и багровые
резаки горят на нежных руках, обнимающих светлую голову
Беркутова.
Один лишь Чугун показывает Беркутову большой когтистый
палец.
- Узнаю брата совершенного Фалгора, - щерится широкая пасть
динозаврика. – Хоть и строишь из себя монаха, не забываешь прибрать
лучших красоток. И так на каждой планете он делал, - объясняет
Крокодилу.
- Я тябя с дачкай пазнакомлю, диназвра, - обещает Крокодил. –
Вёт гдя истяняая крясата! К тама же хвастятая, не то что эты.