Никто не шутил и не смеялся: жуткая смерть
товарища и загадочная смерть кровососа заставили людей
позабыть бодрый утренний настрой. Серый обошел границу лагеря,
а вернувшись, заставил всех чистить оружие.
Штык закрыл глаза, но сразу заснуть не сумел.
Почему-то теперь, мысль уйти вместе с военными сталкерами
не казалось разумной. То, что с утра представлялось
небывалым везением, теперь выглядело как совершенно необъяснимый
эмоциональный порыв. При этом, Хомяк остался на берегу один,
и к дому, еще слабому физически, генералу придется плыть
одному, а потом... вот именно, еще и провести
в одиночестве двое суток, до возвращения Буля
и Крота. Только теперь Штык сообразил, что и без того
не отличавшийся большой смелостью Хомяк, еще ни разу
в одиночку не ночевал в плавучем доме.
А еще Штык «видел» множественные черные точки,
в кажущемся беспорядке плавающие по сложным траекториям
перед мысленным взором. Несмотря на явную хаотичность,
в этом, по сути воображаемом, движении угадывалась некая
система, но какой из этого можно было сделать вывод, Штык
не знал. Зато «наблюдение» за точками успокаивало. Уже
совсем скоро звуки вечернего лагеря сталкеров ушли на второй
план и крепкий сон увел, измученного переживаниями, капитана
в свой волшебный мир.
Поэтому, когда над ночной Зоной вдруг раздался жуткий,
ни на что не похожий, вой, Штык оказался
единственным человеком в лагере, кто его не услышал. Зато
военные сталкеры немедленно побросали все свои дела
и в страхе схватились за оружие. Все отлично
помнили, как выглядел мертвый кровосос. И прекрасно понимали,
что убить свирепого монстра, просто открутив ему голову, могло лишь
еще более жуткое чудовище.
А Штык продолжал сладко спать и даже улыбался во сне, поскольку
мелькающие черные точки не могли доставить ему неприятности в
царстве Морфея.
— Не ругайтесь, мой генерал, но противника,
то есть зайцев не обнаружено, — сказал Хомяк,
продираясь сквозь прибрежные заросли. — А ваши сорок
минут уже четверть часа как истекли...
Он осекся.
Вышел на пустой берег и, нахмурившись, осмотрелся.
Лодка лежала там, где они с генералом ее оставили,
недалеко от нее, в траве, ветерок трепал оперение
стрел.
— Генерал Штык? — настороженно позвал Хомяк, сделал
несколько нерешительных шагов и остановился.
Прислушался. Плеск воды у берега, шум листвы, поскрипывание
веток.