– Принято, Брайан, – откликается Барабашка.
Наступает благословенная тишина. Несколько минут наслаждаюсь ею
и чувствую, как под воздействием пилюли утихает головная боль. А
затем встаю и ковыляю в туалет, прихрамывая на правую ногу.
Вообще‑то эти медицинские панцири – очень удобные штучки. Они
заменяют и гипс, и костыли одновременно. Внешний контур панциря
сделан так, что при ходьбе нагрузка приходится не на ступню и уж
тем более не на сломанную кость, а выше, в моем случае на колено и
верхнюю часть голени, так что при желании и известной ловкости я
смогу даже бегать. Правда, к панцирю сначала надо привыкнуть. А
пока я могу только ковылять.
Прохожу мимо ванной и вдруг слышу шум воды в душевой. Что за
хрень?! Распахиваю дверь кабинки.
– Ты уже проснулся, милый? – щебечет стройная симпатичная
шатенка примерно моего вкуса и возраста. Фигурка и личико у нее что
надо, и капли воды заманчиво блестят на коже. Да, она была бы
просто класс, если бы не один недостаток – я ее совершенно, ну то
есть абсолютно не знаю!
– Ты кто?
– Ты не помнишь? – Она обижена. Или делает вид. – Мы
познакомились вчера в баре «Три кита», пили, танцевали, а потом
приехали к тебе… Рассказывать дальше?
– Валяй.
Она подходит вплотную, обнимает меня за шею, заставляя
склониться к ней, и мурлычет:
– А дальше мы сделали вот так.
Она целует меня взасос, а ее руки весьма умело делают массаж
некой части моего тела. Ничего не имею против – все равно на
тренировку я уже опоздал, а на час или на два не имеет значения. Но
тут Барабашка сообщает:
– Брайан, к вам посетитель.
– Гони прочь, – бормочу и слышу в ответ:
– У него имеется экстренный допуск.
Это означает, что он все равно войдет, разрешу я или нет. Какого
черта?! Я никому не давал экстренных допусков в свою квартиру! Даже
Мартину и Биллу. Ко мне «экстренно» войти может разве что
полиция.
– Подожди-ка, милая, сейчас выставлю кое-кого вон и продолжим. –
Отодвигаю девушку в сторону, накидываю банный халат, иду в гостиную
и рычу: – Это у кого еще там экстренный допуск, интересно?!
– У меня, – спокойно откликается мужчина лет сорока на вид. У
него подтянутая спортивная фигура и цепкий взгляд. И он тоже мне
абсолютно незнаком. И мне не нравится его внимательный,
«рентгеновский» взгляд, который тщательно изучает мою наверняка
помятую физиономию и задерживается на покалеченной ноге.