— Нет. Знаешь почему?
— Ну?
— Я убиваю.
Одна палка полетела в голову. С
другой он разбежался, ударил по первому попавшемуся, сломав ему
нос. Оставшиеся трое накинулись разом. Они били в его черную броню,
получая в ответ лишь глухой стук и боль в костяшках. Сломалась
чья-то рука. В таком месиве было не понятно. Кровь захлестала
вверх. Открытый перелом. Один, с ужасом в глазах, попытался
убежать, пока не получил палкой в затылок и не упал навсегда.
Третий лежал с протянутой рукой. Молил о пощаде.
— Как я и сказал. Не Бэтмен.
Алина закрыла глаза, слыша, как
хрустнул череп и крики стихли.
Четвёртый и пятый, с которых всё и
началось, поднимались на ноги из последних сил. Мужчина, что бежал
вместе с Алиной, лишился глаз.
Пятый, тот самый, что был в маске,
смотрел в ужасе на трёх мёртвых друзей и одного со сломанной рукой,
что истекает кровью так быстро, что ни одна скорая его уже не
спасёт.
Человек в чёрном поднял маску с
улыбкой, всмотрелся в неё. Затем, положив на землю, сказал:
— Я тебе сделаю такую же.
Здесь не на что смотреть. Палец-то
пустой. К тому же, стареющий. Год назад, Павел думал, что на нём
появится обручальное кольцо. Год назад у него была совсем другая
жизнь. Другие цели, другой взгляд на будущее. Всё как-то быстро
поменялось. Сложно было заметить, как рассыпается мозаика. В руках
горстка пыли. «Вот оно» — сказали сверху — «Твоё достижение». И
Павел смотрит на пустые пальцы в пыли…
Загорелся зелёный. Павел нажал на
педаль газа и ему осталось ехать каких-то пять минут. «Поверните
направо» — сказал навигатор с опозданием. Павел и сам отлично знал,
куда ехать. Он не забудет эту забегаловку никогда. Именно там они
познакомились с Олей. И именно там, сегодня, Павел надеется, они
помирятся. Может ли она всё ещё злиться на него? Как в ту ночь,
когда она уходила. Когда стояла с сумками у двери.
— Я думала успею собраться, пока тебя
нет, — огорчённо сказала Оля, увидев на входе Павла.
— Ты уходишь, даже не поговорив? Мы
можем всё исправить.
Она в очередной раз вздохнула и
опустила сумки на пол.
— Можем ли? Паша, я люблю тебя, но
наши отношения держатся на страхе остаться одному. Я пью таблетки,
а ты врёшь мне и себе, что не врёшь. Если не сейчас уходить, то
когда?
— Я не хочу сдаваться.
— А я хочу.
Павел знал, что нужно было сказать.
Тогда знал и сейчас тоже. «Я брошу работу, ради тебя». Вот и всё.
Простые слова, но такие невыполнимые. И он сам не знал почему.
Какое у него было оправдания подвергать себя опасности, рисковать
жизнью и смотреть как его “будущая невеста” угасает, пожирая
пилюли? Он оставался ради Антона? Прикрывал его? Может, это был
выбор? Друг или девушка? Или всё было намного проще: Павел не любил
компромиссы? Почему он не мог дать себе точного ответа?