- Денег больше захотел. Понял, что нужно самому за кормушку
отвечать.
- Не-е-е-ет, Глинский, не в деньгах дело, - Мещерский помотал
головой. - Не обманывай ни меня, ни себя. Тебе и вправду людишки
стали важны. Иначе зачем бы ты Мяснику район Румянцева отдал? Тот,
кто за деньгами и властью гонится, никогда так не поступит. Даже во
имя большей цели. Жадность и жажда наживы сильнее этого. Ты бы
непременно отхватил кусок себе. Поверь, я повидал такого много на
своём веку.
- Представляю, - ответил я и посмотрел на нож рядом с порезанным
ананасом.
Не стоит ли мне грохнуть его прямо сейчас? И как долго я сам
проживу после этого?
- Тебе захотелось порядка, покоя и справедливости. Счастья для
всех. Ха-ха! Мерзость какая... Уже второй Глинский со светлыми
мотивами. Если так пойдёт и дальше, то придётся полностью от тела
отказываться. Хотя я поступаю так только в самых крайних случаях.
Вот, с Румянцевым, например. Тот конкретно с ума сошёл. Ни
деньгами, ни разговорами, ни убеждениями его не образумить. Сам
виноват.
- С тобой вот тоже…. Перегнул ты палку, Глинский. Ну и я
погорячился, согласен. Дошли до меня слухи, что и способностями
тебя судьба одарила. Не продемонстрируешь?
- Легко! - я поднял со стола стакан, поставил на локоть и
выплеснул содержимое в рот. - Оп-па!
- Ну не хочешь, не надо, - улыбнулся Мещерский. - В общем, я
пришёл, чтобы сказать… Чтобы принести извинения и дать тебе второй
шанс.
- Второй шанс окончательно крякнуть?! Вы так великодушны,
господин!
- Второй шанс на жизнь Господина в теле Глинского. Ты можешь
остаться в живых. И ты знаешь, что нужно делать.
- Ничего?
- Именно, - Мещерский кивнул. - Стань прежним Глинским. Тем,
который пришёл ко мне за деньгами и выжрал бутылку виски за
пятьдесят тысяч. Распусти своих людей, особенно оболтусов,
шляющихся по улицам. Не суйся к Мяснику и Ростопчиной. Живи,
Глинский! Я даю тебе такой шанс. В противном случае… будем решать,
- Мещерский подошёл к двери и взялся за ручку. - Мы друг друга
услышали?
- Эм-м-м… ну если, вы говорите про два портфеля наличными,
которые я получу на следующем собрании господ, то - да.
- Вот и отлично, Глинский, - Мещерский улыбнулся и пошёл
вниз.
Мещёрский и его команда расселись по каретам и уехали. Я долго
улыбался и махал ему вслед, пока моя раскрытая ладонь не
превратилась в оттопыренный средний палец. С заднего двора башни
вырулил пьяный Биба и протянул стакан: