От автобусной остановки до дома Осинова – минуть десять ходьбы. Частный фонд М-ска просыпается медленнее центра. По длинной грунтовке, ведущей к его дому, пролетит, не снижая скорости перед встречей с пешеходом, чей-то дорогой автомобиль. Или проедет полная адыгов или армян «копеечка», непременно обдав тебя чем-то из-под колес. Прохожих мало – в это время почти что и нет. Лишь медленно открывает изнутри лавку с продуктами, пристроенную к дому, пожилая армянка. С ней, как и с работающей в лавке дочкой её, у Осы тёплые отношения. Это я знаю.
Дом Осы – второй за поворотом. Я уже вижу его низенькую крышу и от предвкушения лицезреть Осу громче позвякиваю тарой.
Оса не закрывает калитку на запор. Оса и дверь-то в дом не всегда запирает. Я толкнул калитку, поднялся на крыльцо. В доме миротворческая тишина.
– Оса-а, – весело пропел я. Нет ответа.
«Спит, бедолага», – подумалось мне, и я толкнул входную дверь.
В прихожей было темно и ветрено. Да, именно ветрено – как будто, уходя, Оса забыл закрыть окна. Потом я в чем-то кроме догадок запутался совсем. Это был скотч. Местами перекрученные полоски скотча хаотично валялись под ногами, липли к ногам. Как будто кто-то спешно распаковывал большие картонные коробки. Тогда где же сами коробки? Я опасливо стал отлеплять полоски от подошв, но они липли снова и снова. Так, отлепляя эти полоски, полусогнутым, я вошёл в комнату. И увидел Осу. Он лежал на полу. Его ноги (меня поразило заметное даже в полутьме пятно мочи на его брюках) лежали так, как будто бы Оса хотел убежать. Скрюченная рука торчала из-под кухонной клеенки, за которую, убегая из этого мира, он успел схватиться. И ещё совершенно чёрный… или совершенно синий кусок лица. Где-то возле издевательски светлых Осиных волос. И опять скотч…
– Оса захлебнулся, – испуганный язык прилип к нёбу, получилось тихо. И безжалостно. Произнёс я это затем, чтобы просто почувствовать реальность, чтобы прийти в себя. Чтобы не бояться. Хотя чего?
Я опустил на пол пакет с бутылками. Опасливо подошёл ближе, мимоходом подумав о том, что неплохо бы вызвать «скорую». Хотя «скорая» или «неспешная» – Осе уже все равно, это было понятно.
Звуки поддавались с трудом. Каждый сделанный шаг, шорох пакета, несколько слов казались чужими звуками в этом доме темноты и ветра. Это позже, когда сюда нагрянут санитары и сонная, ленивая милиция…