– Да.
Он подал ей стакан и кивком указал на диван:
– Садитесь же – не стоит напрягать ногу.
– Мне совершенно не больно, правда! – пыталась возразить она, однако послушно села.
Ник продолжал стоять, с любопытством разглядывая девушку.
– И как, компания предложила вам работу?
Он был так высок, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретить его взгляд.
– Нет.
– Мне бы хотелось взглянуть на вашу лодыжку, – вдруг сказал он. Поставил стакан на стеклянный стол, присел и начал расстегивать тонкий ремешок ее открытой туфельки. Простого прикосновения его пальцев к ее коже оказалось достаточно, чтобы ногу словно пронзило электрическим разрядом, и Лорен испуганно замерла. Но Ник, к счастью, ничего не заметил или не подал виду. Его сильные пальцы исследовали ее голень сверху вниз, медленно приближаясь к лодыжке.
– И вы хорошая секретарша?
– Мой бывший работодатель считал, что да.
Наклонив голову, он сказал:
– Хорошие секретари нужны всегда. Вероятно, позже вам позвонят из отдела кадров «Синко» и предложат место.
– Сомневаюсь, – ответила Лорен и не смогла сдержать улыбки. – Боюсь, мистер Уэзерби, начальник отдела кадров, счел мою кандидатуру отнюдь не блестящей, – пояснила она.
Ник резко поднял голову, и в его жадном взгляде она прочла неприкрытое восхищение.
– Лорен, по-моему, вы блестите, точно новенький пенни. Этот мистер Уэзерби, должно быть, слепой.
– Конечно, – шутливо подхватила она. – Иначе не надел бы пестрый галстук к пиджаку в клетку.
Ник весело удивился:
– А он что, правда?
Лорен кивнула и вдруг почувствовала необъяснимую тревогу. Теперь, когда она так весело, по-дружески ему улыбалась, она видела не только красивое – очень красивое – мужское лицо. В его глазах, искрящихся теплотой и юмором, она видела цинизм. Чеканные черты этого прекрасного лица несли отпечаток сурового жизненного опыта. Теперь Ник казался ей еще привлекательнее. И бессмысленно было отрицать его сексуальный магнетизм. Он излучал его всем своим существом, и Лорен уже влекло к нему.
– Лодыжка нисколько не распухла, – вынес он свой вердикт, снова склоняясь к ее ноге. – Неужели вам нисколько не больно?
– Совсем чуть-чуть. Но вот мое чувство собственного достоинства понесло значительный урон.
– В таком случае, полагаю, что к завтрашнему дню и ваша лодыжка, и ваше достоинство придут в полный порядок.