– Вы однажды упоминали, что играли отрывки первого фортепьянного квартета Моцарта, – заметила леди Плейнсуорт.
Теперь Энн глубоко об этом сожалела.
По-видимому, то обстоятельство, что Энн не играла этот квартет уже лет восемь и что она никогда не играла его целиком, не имеет ни малейшего значения. Леди Плейнсуорт не терпела возражений, так что Энн отвезли в дом ее невестки, где должен был состояться концерт, и дали восемь часов попрактиковаться.
Совершеннейший абсурд.
Крохотным утешением было одно: остальные музыканты играли так плохо, что ошибки Энн будут едва заметны. Впрочем, единственной ее целью на этот вечер было стремление остаться незаметной. Она действительно этого не хотела. Быть замеченной. По ряду причин.
– Почти пора, – взволнованно прошептала Дейзи Смайт-Смит.
Энн слегка улыбнулась. Дейзи, похоже, не понимала, как кошмарно играет.
– Я просто счастлива, – раздался угрюмый голос Айрис, сестры Дейзи, которая понимала, как ужасен их квартет.
– Брось, – отмахнулась леди Хонория Смайт-Смит, их кузина. – Все будет великолепно. Мы семья!
– Только не она, – фыркнула Дейзи, кивнув в сторону Энн.
– На сегодня она родственница, – возразила Хонория. – Еще раз спасибо, мисс Уинтер. Вы просто нас спасли.
Энн пробормотала что-то бессмысленное, поскольку не могла заставить себя сказать, что все в порядке и не стоит беспокойства или что она очень рада. Ей нравилась леди Хонория. В отличие от Дейзи, она тоже понимала, как отвратительно звучит квартет, но в противоположность Айрис хотела выступать. «Потому что нужно поддерживать репутацию семьи», – настаивала она.
Семья и традиции. До них в квартете играли семнадцать составов дам Смайт-Смитов, и если Хонория настоит на своем, еще семнадцать составов пойдут по их стопам. Так что не важно, как звучит музыка.
– Еще как важно, – буркнула Айрис.
Хонория легонько ткнула кузину смычком.
– Семья и традиции, – напомнила она. – Вот что важно!
Семья и традиции. Энн не возражала бы иметь и то и другое. Хотя это выступление не слишком ее радовало.
– Видишь что-то? – спросила Дейзи, которая прыгала с ноги на ногу, как суматошная сорока. Энн уже пришлось дважды отступить, чтобы уберечь пальцы.
Хонория, стоявшая ближе к месту, от которого они должны были войти, кивнула.
– Есть несколько пустых мест, но немного.