Сесили мастерски владела своим голосом, он звучал ровно и сдержанно, в нем не было слышно ни малейших ноток возмущения. Обида была прочно загнана внутрь и спрятана на самом дне души.
Отцу явно нравилось говорить правду прямо ей в глаза – видимо, он считал себя непогрешимым и умнее ее в сто раз. Неплохо было бы немного сбить с него спесь, бросить правду ему в лицо, отплатив той же монетой.
– Если тебе так необходимо наладить отношения с мамой в преддверии грядущих выборов, то я, как твой референт, могу дать тебе дельный совет: не надо использовать своего сына с целью повысить свой рейтинг при опросе общественного мнения. Действуя таким образом, ты добьешься прямо противоположного эффекта. Мама возненавидит тебя. Кто знает, может, она и так уже ненавидит тебя за связь с практиканткой, которая моложе меня, твоей дочери?
– Попридержи язык. – Натаниэл Райли явно разгневался.
Отец не умел сдерживать себя, беседуя с дочерью. Совсем другое дело, когда он выступал перед избирателями – тогда это был профессионал, знавший, как разговаривать с людьми, и умевший это делать.
– Я с ней не спал. Ясно?
– Не считай меня круглой дурочкой! Неужели ты думаешь, что я не замечала, как ты млел перед ее прелестями? Как красовался перед ней?
Прошло почти полминуты, прежде чем Натаниэл Райли произнес свистящим шепотом:
– Ты говорила об этом матери?
Усмехнувшись, Сесили покачала головой. Это было абсолютно в его духе. Как всегда, он прежде всего прикрывал свою задницу.
Перед ее глазами промелькнул очередной указатель с названием «Ривайвл».
– Всего доброго, папа.
Он отключился, даже не попрощавшись.
Сесили тяжело и протяжно вздохнула. Разговор оказался тягостным. Она сумела постоять за себя, под конец даже взять верх, но победа не доставила ей радости.
Впереди возник знак. Поворот на Ривайвл.
Она сбросила скорость и сместилась в крайний правый ряд. В голове и мыслях царил полный сумбур – семейный разлад, Шейн Донован, свадьба брата; надо было отбросить все это, не имевшее в ее глазах особого значения, в сторону и сосредоточиться на самом главном. На предстоящих выборах. И ее победе.
Победа на выборах – ее самая заветная мечта, ради нее Сесили была готова пожертвовать, чем угодно.
Минут пять Сесили тщетно стучала в двери дома брата. Бесполезно. Устав, она оглядела передний двор, на котором росли дубы и ивы, старинные друзья ее детских игр. Но теперь вместо кустарника, как во времена бабушки, свободное место занимали гортензия, лаванда, гвоздика и зелень, что красноречиво говорило о кулинарных увлечениях ее будущей невестки. Сесили попала в какой-то перепутанный мир, время как будто остановилось, окружающая реальность казалась одновременно близкой, хорошо знакомой и в то же время чужой и чуждой.