Выбираюсь из-под одеяла, приглаживаю волосы и трясущимися руками стираю со лба испарину. Набросив на плечи теплый кардиган, прохожу на кухню.
Когда включаю электрический чайник, пальцы все еще мелко дрожат. На полках нахожу упаковку заварки. Открываю — и в нос ударяет любимый травяной аромат.
Он ненавидел чай, впрочем, как и все, что мне нравилось… Не разрешал его пить. Думал, что так «воспитывает» меня…
Вздрагиваю от громкого щелчка и возвращаюсь в реальность.
Заварив крепкий чай, обхватываю чашку онемевшими пальцами. Забираюсь на подоконник и, прижавшись к холодному стеклу виском, делаю несколько глотков обжигающей жидкости.
За окном глубокая ночь.
Город, а, в частности, наш район, сладко спит, укутанный белоснежным зимним покрывалом. В редком свете фонарей, танцуя, кружатся снежинки. Подхватываемые порывами зимнего ветра, они порхают в воздухе маленькими искрящимися бабочками.
Завораживающее, чудесное зрелище.
Сквозь замерзшие ветви одиноких деревьев виднеется полная луна. Большая и холодная, какая бывает только морозными зимними ночами.
Ее тусклого света недостаточно, чтобы осветить заснеженный двор, но я уже знаю, что прямо под нашими окнами расположена небольшая детская площадка. Вчера Юленька целый час там резвилась. Носилась от одного аттракциона к другому и светилась от счастья.
Я впервые видела ее такой. Непоседливой. Озорной. Такой, какой должна была быть всегда, но какой ей запрещали быть…
Улыбка не сходила с ее лица ни на секунду, а я смотрела на нее и украдкой смахивала слезы.
Моя жизнь.
Мой свет.
Мое маленькое улыбчивое счастье...
Думаю о ней, и сердце радостно трепыхается в груди. Все грустные мысли мигом растворяются, словно их никогда и не было.
Да, у меня ничего нет. Пятилетний брак с Гордеевым не принёс мне ничего, кроме боли и страданий. Но плевать. Главное, что Юля рядом. Живая и здоровая. А значит, всё было не зря.
Я не зря тогда согласилась на брак с чудовищем!
Не зря позвонила ему запереть себя в клетке!
Не зря отказалась от своей любви… Тем более, что у него уже давно своя жизнь. И нам с дочкой в ней места нет.
Убираю пустую чашку в раковину и, выключив свет, иду к моей девочке.
Тихонечко опускаюсь рядом с ней на корточки и смотрю на своего златовласого ангела.
Она сладко спит в свете крутящегося ночника с единорогами и гномиками, подложив маленькую ладонь под щечку и тихонько посапывая.