* * *
За столом нас уже ждали. Те трое побратимов, кому можно было
верить всегда и во всем. Олег сидел. Уткнувшись носом в лист
пергамента. Наверняка проверял статьи доходов-расходов, стремясь
извернуться и увеличить первые и не особо раздувать вторые. Магнус
попивал сильно разбавленное винцо, взирая куда-то в потолок. Он так
часто делал, особенности мышления жрецов мне пока понять не
удавалось, а как следует вникать в это не хватало времени, сил и
частично даже желания. Как-нибудь потом, здесь время терпит. Ну а
Гуннар, тот стоял у окна и смотрел на привычную суету во дворе.
Впрочем, наше появление почуял. Сразу. Мигом обернулся и, слегка
улыбнувшись, вымолвил:
— Хальфдан, Роксана… Доброго утречка.
Ответно поприветствовали и его, и остальных, после чего
расположились за столом, где уже было все выставлено. У меня по
утрам особого аппетита никогда не было. Так слегка перехватить и не
больше. Поэтому весьма скоро я мог полностью сосредоточиться на
делах. А их хватало.
Ну так что, Гуннар, вокруг Переяславля все то же творится?
— А пожалуй, — хмыкнул побратим, одновременно
перемалывая крепкими зубами кусок тушеной поросятины. —
Прознатчики киевские все так же крутятся на всех дорогах и тропах,
следят за выезжающими и прибывающими. Пусть тешатся, от этого им
толкового прибытка не случится.
— Сам знаю, что мышиная возня. Просто стараются нас из себя
вывести Меня, признаться, другое интересует. То посольство, которое
мы пощипали, оно не только доехать до Царьграда успело и доложить.
Обратно скоро ли и с чем пожалуют?
Вопрос был не шуточный, собравшиеся тут это осознавали. Ведь
Владимир Святославович, по всем сведениям и косвенным признакам,
отнюдь не оставил свою идею заручиться поддержкой Византии. Более
того, это была очень серьезная карта из имеющихся у него на
руках.
— Самое крайнее по весне пожалуют. А если поспешат, то и
зимой. Только мне сомнительно, — покривился Бешеный. — В
Византии любят долго думать, медленно решать.
— Это лишь первая часть. А вторая…
— Тут даже гадать нечего, Мрачный. Привезут наметки
договора меж Русью и Византией, а то и сам договор в нескольких
видах. Или… Есть и еще одно сильное средство. Кровь!
— Не поняла, — вскинулась Змеяка. — Чья
кровь?
— Родственная. Мы с Мрачным намедни разговаривали, он и
подумал, книги греческие и ромейские полистав, любопытную мысль. Да
что я то пересказывать буду, пусть он всем нам и скажет.