Так и вышло. Первый слог мой, второй – подруги, а третий
достался мужу. Имя так понравилось всем троим, что прочно
укоренилось в наших сердцах, несмотря на то, что девочке предстояло
родиться только через месяц.
И вот, этот момент настал. Дэрек, все еще потерянный и нервный,
принимал поздравления, пока Лекси отдыхала вместе с малышкой.
Никогда не забуду этот день. Показалось, что сама рожала, потому
что тужилась вместе с Лекси, стараясь поддерживать ее во всем.
Кажется, после всего этого, я еще немного повзрослела, это очень
серьезное событие, которое немного испугало, но при этом
заворожило. Был один человек, а стало два, ну что за чудеса?!
Тем же вечером мы устроили танцы. И даже Лекси, пока еще
ослабленная, появилась вместе с Дэреком, держа на руках крепко
спящую Виледу.
– А ей не вредно? Она не проснется? Может попросить играть ребят
потише? – переживала я за свою новоиспеченную крестницу.
– Ви, не суетись, – усмехнулась подруга. – Она пока только и
умеет, что спать и плакать. А в замке каждый день громко, тишина
только ночью наступает, и то не всегда, ей нужно привыкнуть.
Обещаю, если увижу, что ей стало некомфортно, сразу уйду. Мы же
понимаем, что вы отмечаете нашу радость, поэтому решили
поприсутствовать. – улыбнулась она мне, успокаивая.
Дэрек, кажется, тоже был не против, и я расслабилась. Не мне их
учить с детьми обращаться, мне вообще до всего этого далеко. Просто
сердце так сжималось каждый раз, когда я смотрела на этот маленький
комочек счастья, завернутый в ягодного цвета пеленки.
Обернувшись обратно к залу, я тут же встретилась взглядом с
Фином. Мужчина явно направлялся в мою сторону, снова скажет, что
скучает… За это время он так и не отстал от меня, всячески проявляя
внимание, и чем заслужила его любовь – непонятно.
Так или иначе, все это очень льстило, и я все чаще задумывалась,
все-таки дать нам шанс.
– Виви, пошли потанцуем? – широко улыбаясь, он протянул мне
руку.
Все-таки он милый, что ни говори.
Мое внимание мысленно переместилось к собственной грудной
клетке. В самую глубину, где жило своей жизнью непокорное сердце.
Но оно снова не дрогнуло: ни от лучащихся светом и любовью глаз, ни
от бережно обнимавших мою талию рук.
Танец был веселый, быстрый, и под конец я, запыхавшись,
облокотилась на Фина, чтобы перевести дыхание. В ответ, он еще
крепче меня обнял, и я позволила ему эту вольность.