В это время
двери стали медленно открываться.
Видимо, слуги тоже переживали, что
невеста окажется нерасторопной — потому
тянули время, давая мне привести себя
в порядок.
В комнате
правитель Арна появился один.
Правда, дверь
за ним закрывали слуги… видимо, не
повелительское это дело — самому дверьми
пользоваться.
Встав
посередине комнаты, правитель Дэйррэн
выразительно посмотрел на меня, как
будто чего-то ожидая.
«Ох, ты ж,
блин. Субординация».
В том смысле,
что невеста сейчас ещё не жена, а всего
лишь соискательница на роль жены: если
Рэнд Дэйррэн решит сегодня или завтра
бортануть Найви, моя приятельница
окажется в очень незавидном положении.
«Поэтому и
изгаляется гад».
Поджав от
злости губы (под покрывалом всё равно
не видно), я сделала низкий реверанс…
точнее, один из поклонов, которыми здесь
пользовались простые радскары, когда
«проявляли уважение» в отношении своих
родовитых начальников. Затем, старательно
подражая Найви, я произнесла:
— Благодарю
за то, что почтили меня своим вниманием,
повелитель.
Правитель
Дэйррэн махнул рукой, разрешая мне
подняться.
— Ты поела?
«Блин, как в
детском саду».
— Да,
повелитель, — я снова присела, но на сей
раз чисто для проформы. — Благодарю вас
за заботу, повелитель.
—Подойди,
— приказал мужчина, пропустив мои слова
благодарности мимо ушей. И не то, чтобы
я была какой-то зашоренной девицей
(несмотря на своё рождение в двадцатом
веке, я довольно быстро привыкла к
разного вида инопланетянам), но этот
радскар меня нервировал.
Я вдруг
внезапно осознала, что мы тут совсем
одни — в смысле, наедине. И по закону,
этот жуткий мужик может делать со своей
невестой всё, что ему угодно.
А если судить
о размере его гарема, угодно ему многое…
Взглянув в
желтые звериные глаза, я невольно
поежилась. Он был одним из сильнейших
— а потому больше напоминал хищного
зверя в образе человека, чем просто
инопланетного гуманоида. Очень высокий,
слишком мощный. И когти эти страшные, и
клыки выступающие… Но больше всего
меня пугали его звериные глаза, которые
сейчас светились радостью хищника,
выследившего свою добычу.
Я — настоящая
я — ни за что бы не повиновалась этому
приказу.
Во-первых,
за всю мою жизнь мне ещё ни разу не цедили
приказы с таким превосходством в голосе.
Бывали, конечно, случаи, когда препод
что-то недовольно рычал, или директор
фермы, на которой мы с сестрой подработали
после школы, разгон скотницам устраивал…но
чтоб мне приказывали с таким снобизмом
— нет, такого не было.