—Добрый, — ответила я через дверь.
—Вы не впустите меня внутрь? Неудобно разговаривать на лестнице.
—А вы кто?
—Родственник.
Голос был доброжелательным и воспитанным.
Но очень мужским
.
—Мне действительно надо с вами поговорить, — настаивал мужчина. — Я мог бы сделать это у вас на работе, но специально дождался вечера, чтобы не ставить вас в неловкое положение.
А вдруг он что-то знает про Лейсян? Вдруг он может помочь.
—Зачем вы здесь?
— Чтобы помочь, разумеется, — мужчина за дверью явно улыбался.
Ладно. Допустим.
Я взяла телефон и набрала сто двенадцать, но не нажала соединение, однако палец держала наготове. Дверь полностью открывать не стала — сначала открыла, накинув цепочку. Пусть и хлипкая, но всё же защита.
Через щель в двери на меня внимательно смотрел высокий темноволосый мужчина с до боли знакомым прищуром. Я где-то его уже видела… и улыбка эта была мне тоже хорошо знакома.
—Мы где-то встречались?
—Встречались, — кивнул мужчина. — Позволите войти?
Я подумала: вроде не кидается, вроде вежливый. И почему-то кажется знакомым. Может быть, действительно какой-то дальний родственник, которого я не помню.
Вздохнув, я закрыла на секунду дверь, чтобы снять цепочку — и, открыв дверь на всю ширину, пригласить неожиданного визитера внутрь.
Мужчина, ещё не успев перешагнуть через порог квартиры, прошелся долгим оценивающим взглядом по моей фигуре. Взглянув на себя его глазами, я почувствовала неловкость от собственного неприглядного внешнего вида: короткий ситцевый халатик, который сейчас к тому же был немного запачкан в муке, волосы, кое-как убранные наверх: не мешаются, и ладно; розовые пластиковые тапочки, правый – с трещиной.
Сама я вообще не разбиралась в мужской одежде, но от моего внезапного гостя «фонило» богатством и властью.
Кто это такой? И что ему надо в моей квартире?
Оксана
— Вы сказали, что вы родственник… — напомнила я мужчине, рассеянно слушая, как льётся вода из крана на кухне.
—Да, я…
В этот момент в прихожую выбежал Ромка и замер, увидев незнакомого человека.
«Кто это, мамочка?»
«По делу… ты что-то хотел?»
«Я передумал», — важно ответил сын. — «Я не хочу шарлотку, я хочу кыстыбыи»
Ну, правильно, наелся сладкого — сейчас мечтает о несладком. Впрочем, Ромка кыстыбыи обожал — и я часто их готовила.