— Колл фаерболл->fireball(); — я был достаточно близко, чтобы
огненный шар пролетел ровно в голову твари, взорвав её. Тело стало
падать, а я вынул из него меч, оставленный Искаром, после протянув
ему руку.
— Неплохо справился.
Это была искренняя похвала, несмотря на то, что из-за него я
впустил в себя яд. Почему я вообще бросился его спасать? Я сделал
это словно инстинктивно, хотя если бы яд попал в него, мы бы
управились куда быстрее. Я точно совершил глупость, не меньше
Искара. Не успели мы прийти в себя, как земля затряслась, а стены
входа защемился. Престол на котором была книга, уехал вниз. Мы
остались одни, в пустой комнате.
— Чёрт, мы застряли... — признал я очевидный факт.
Прошло около получаса, выход не был найден, попытки открыть себе
путь не увенчались успехом. Фаерблоу, молния — никакого эффекта. В
итоге я сел у стены, рядом сел Искар. Как же нам теперь отсюда
выбраться?
— Мы же не застряли здесь, герои же всегда выбираются из таких
передряг? Чёрная мгла не может не выбраться отсюда, ведь так? —
спросил меня поэт.
— Я не знаю, Искар. Не знаю.
Я не хочу умереть здесь — взаперти, по крайней мере пока не
уничтожу Тима, я не должен умереть. Да, я рискую в последнее время,
мне казалось, что риск оправдан, ведь без силы мне ни за что его не
одолеть. Но просто умереть в погоне за очередной книгой
заклинаний... Раньше я бы плевался от только идеи рисковать ради
нахождения очередной части программирования магии. Рисковать за
деньги — да, но не за код. Это забавно, сейчас мне всё равно на
деньги по большей части. Я заметил, как Искар смотрел на меня,
видимо это он делал все мои раздумья. Даже сейчас он меня изучает
для стихов?!
— Можешь не пялиться?
— А, простите... — извинился Искар, спрятав взгляд. — Мы обязаны
выбраться, я должен сочинить поэму, от этого зависит моё
будущее.
— Будущее?
— Если я напишу что-то стоящее, люди будут собираться послушать.
Это принесёт мне денег, и смогу обеспечить семью, — с каждым словом
всё неувереннее говорил Искар, как будто боясь продолжения, —
больше некому.
Искар вопросительно посмотрел на меня, как будто прося
разрешение рассказать свою историю.
— Что ж, нам всё равно делать нечего пока, — сказал я,
облокотившись на стенку так, что коснулся затылком стены.
— Благодарю. Это было с год назад, в соседней деревне от Глейз
под названием Нидерваль. Мой отец работал мясником, а я, по
глупости, присоединился к банде бунтарей против власти. Однажды у
лидера той группы, его звали Ром, возникла идея. "Искар, ты же
стихотворного дела мастер!" — сказал он, отпивая пива. В группе
никто серьезно к этому не относился, все, можно сказать, лишь
отыгрывали противниковов власти, подростковая игра. "Тогда сваргань
стих" — продолжил Ром, — "Да такой, чтобы кровь в венах стыла,
чтобы все поняла за что мы". Все вокруг выкрикивали "Да", "Давай,
Искар". Я понял — вот мой шанс проявить себя. Я принялся за дело,
писал день и ночь, у меня получалось лучше чем когда-либо. Я
рассказал стих своей банде, все были в шоке. "Мы выступим с этим на
площади!" — заявил Ром, как раз это стало роковой ошибкой. Я читал
стих, как в последний раз, все люди на площади: мужчины, женщины,
рабочие и домохозяйки, да даже дети, все вслушивались в каждое
слово, затем были аплодисменты. Рядом со мной стоял Ром с гордо
поднятым подбородком. Мы же сами не верили в то, что делаем, тогда
зачем? Мы просто развлекались. Я единственный у кого были родители
в этой банде, все остальные были сиротами, как я к ним попал совсем
другая история. Штука в том, что спустя пару дней все они были
мертвы, все до одного, все были казнены. Мою вину на себя взял
отец, его казнили за мой поступок, а я остался жить. Больше не
получалось писать, а рабочий из меня никуда, у нас остались деньги
в запасе, но этого не достаточно. Я оставил их родне и пошёл искать
вдохновения, я обязан, ведь это моя вина.