- Не скажи, Марь Николаевна, -
отозвалась Туболиха. - Вы в эвакуации далеко были, многого не
знаете, а мы под немцем насмотрелись на некоторых русских. В
полицаи шли, на брюхе перед немцем ползали.
- Это те, кому Советская власть
всегда поперек горла стояла, - возразила Мария Николаевна.
- А что плохого сделала Советская
власть Симке Рыжовой? В школе бесплатно учила, в техникум дорогу
открыла, а до Советской власти батька в батраках служил, и ей бы
гнуть до скончания века спину на помещика. И батька, между прочим,
в гражданскую за Советскую власть голову положил. А она с немцами
открыто гуляла, с первого дня на машинах по городу разъезжала.
- А меня с ней в комсомол вместе
принимали, - сказала тетя Нина.
- Ну, в семье не без урода. Всякие
люди, конечно, и среди нас есть.
И в войну, кто горе мыкал, а кто на
слезах наживался. Вон Шурка часы золотые, подарок мужа, за
килограмм масла и за буханку хлеба отдала, когда Вовка болел. Тех я
в расчет не беру. Бог им судья. Да и не верю я, что таких много.
Просто они как бельмо на глазу, их в первую очередь и видно.
После еды меня стал одолевать сон,
глаза слипались. С женщинами было скучно, и я начал прислушиваться,
о чем говорят мужчины, А говорили они про войну. Я подсел поближе к
отцу. Отец обнял меня за плечи и притянул к себе.
- Правильно, племяш, иди к мужикам.
Что там с женщинами сидеть? - одобрил дядя Павел.
- Ну, что там про орден-то? -
напомнил он Николаю Павловичу. Николай Павлович потер пальцем орден
Красной звезды и стал рассказывать:
- Мы тогда входили в состав 257
отдельной смешанной авиадивизии, в седьмую отдельную армию. Я
служил в полковой разведке. А мы только что освободили Демидовку,
на реке Свирь. Речка находилась неподалеку от штаба. А жара стояла
невыносимая. Июнь же месяц. Ну, пошел я искупаться, простирнуть
белье, то да се. Сполоснул гимнастерку, пошел к кустам, повесить
хотел, гладь, - в кустах солдат спит. Я его окликнул. Он как-то
быстро вскочил и, вижу, чего-то испугался. Как-то необычно для
солдата. Думаю, надо проверить. Доставил его, голубчика, в отдел
контрразведки. На допросе он и раскололся. Назвался Никитиным, был
на фронте, воевал, попал в плен, в плену его и обработали.
Определили в разведшколу, обучили и как агента оставили на
освобожденной территории для сбора сведений о местах дислокации,
видах самолетов и численности авиачасти... За это орден и
получил.