Я не желала сойти за больную, поэтому кивала и смотрела на отца Александра во все глаза. Всё стало ясно – это ненастоящий священник. Но особо обидно, что и не исповедь это, так профилактическая беседа.
– Елена, а вы знаете, что десять процентов населения Северной Республики – язычники, приносящие кровавые жертвы своему лесному божку Лешему?
– Нет, – замогильным голосом ответила я. Впервые такое слышала. И в газетах об этом не писали, и знакомые такого не рассказывали.
Нависла тишина, в которой скрипнула дверь. В кабинет ввалился долговязый и нелепый тип в очках. Лохматый, в дырявом свитере.
– Ой, извините…
– Проходи, проходи, Филин, – остановил его полковник в рясе. – Познакомься, это Лена Иванова.
– Очень приятно, – мужчина пожал мне руку и, подтянув к себе ещё один стул, сел рядом. – Гена Филин преподаю ботанику и зоологию в училище Нужных магов.
Простой такой тип, интеллигентный, приветливо улыбался.
– Всё ли ты поняла, Елена? – строго нахмурился отец Александр. Выписал мне какой-то листок и шарахнул на него печать «Здорова».
– Да, я всё поняла, – кивнула и дрожащей рукой забрала свою справку.
– Можешь идти, – как только разрешили, я пулей вылетела из этого места и понеслась со всех ног на остановку.
Осталось у меня отвратительное впечатление от этой исповеди. Такое чувство, что надо мной поглумились и обманули. Так обидно стало, что совсем потерялась, и даже не заметила, как приехала в республиканскую больницу.
Автобус привёз меня мимо полосы густого елового леса в дальний район города, который был ещё в планах, но строительство началось с новенькой Республиканской больницы. Ансамбль современных зданий, раскинулся, как крылья птицы, клином к проезжей части, среди лиственного парка со множеством тропинок и стоянок для карет скорой помощи.
Весь комплекс был окружён высоким забором и проход, как в мэрию, только по пропускам. Но меня к врачу Вере Безгроб пустили.
Я поднялась в хирургическое отделение, где полная женщина с красивым ухоженным лицом попросила меня раздеться до пояса. Послушала меня, прощупала пульс, спросила, беспокоит ли меня что-то. Меня беспокоило, но современная медицина бессильна, поэтому я ответила отрицательно.
Вера поставила печать «Здорова» на листок, что дал мне отец Александр и отпустила.
Настроение было на нуле, даже большая шаурма с кофе не помогли мне. Я уныло шагала к набережной, набирала номер Оси, а он скидывал. Лёшка прислал пару сообщений, раскрывал мне секрет, что я полная дура, и такого замечательного, как он, упустила. И папа писал с уговорами вернуться домой. Не хватало в моей записной книжке одного номера, куда бы я могла позвонить в любое время и получить поддержку.