Утро началось еще более интересно.
Растолкавший Енота дежурный для начала отправил его по всем
необходимым делам, а потом в цейгхауз городской стражи. Всегда
недовольный старший кладовщик Шмат выложил перед ним новый комплект
формы, высокие кожаные ботинки, ремень и кепку как у личных
охранников мэра. Пока Енот переодевался и переобувался, перед его
глазами оказалась скрипящая от собственной новизны кобура с
автоматическим пистолетом, потертый, но хорошо смотрящийся
пистолет-пулемет и подсумок с четырьмя длинными металлическими
магазинами. На выходе из казармы ему дополнительно вручили документ
о прикомандировании, пропуск на проход в такие места, о
которых он и не подозревал и десять серебряных монет.
Енот, слегка обалдевший от всего
свалившегося на него счастья, скромного, но до этого момента
абсолютно недоступного, расписался в ведомостях и отправился на
инструктаж к заместителю майора Грифа – Вишневому.
Инструктаж вышел очень кратким и
весьма доходчивым. В ходе выполнения приказа о содействии отряду
чистильщиков, ему предписывалось оказывать любую необходимую
помощь, а также по возможности все замечать и обо всем докладывать.
После чего Енот отправился к воротам, где теперь и стоял, не
понимая того, что заставляет его внутренне трястись от странного
напряжения.
Сзади раздались шаги. Рядом с ним
остановился Штырь. Капрал выглядел очень невыспавшимся, под глазами
темнели мешки, да и вдобавок, когда он повернулся к Еноту с явным
намерением что-то сказать, то сильно зевнул. Помотал головой,
достал из кармана мятую картонную пачку сигарет, поковырялся в ней
пальцами и удивленно посмотрел внутрь:
- О как, все скурил. Слышь, Енот,
дай… а, ты ж не куришь. Чего стоим, боец?
- Сейчас иду, господин капрал.
Штырь покосился на него:
- Да ты не бойся, молодой. Никто из
них тебя не съест. Капитан у них вообще мужик душевный, зря
напрягать не станет. Если сделают все, как нужно городу, то и тебе
с этого что-то, да перепадет, стопудово. Лычки-то уж точно.
- Мне? За что?
- А ты подумай, ты парень с головой,
потому я тебя и к ним отправляю.
- Вы, господин капрал?
- Я. – Штырь потер красные глаза. –
Сам за тебя, молокососа, всю ночь отстоял, цени. Давай уже, иди.
Они там, наверное, просыпаются. И вот что… помоги им, парень. Ради
самого себя, семьи и просто всего города. Если так дальше пойдет,
то сам понимаешь, жить здесь станет невозможно. А наших сил,
собственных, не хватит. И умения тоже, так что – делай что скажут…
и лишь бы только все у них получилось.