- Ну, извини. – Нет, но он точно
улыбается под своей глухой маской.
- Эй, военный! – Со стороны так
называемого транспортера раздался командный голос, и Енот обернулся
в ту сторону, справедливо полагая, что обращаются именно к нему.
Хоть это радовало, что «военный», а не «паренек» или что-то
обиднее.
На выгоревшей от солнца траве, в
тени, отбрасываемой механически монстром, стоял высокий, крепкий и
чуть сутулый мужчина. Лицо, наполовину скрытое под тенью от
козырька кепи, черный свитер с высоким горлом, несмотря на то, что
солнце уженачало подниматься и теплело, серые форменные брюки,
заправленные в явно дорогие и сшитые на заказ сапоги. На бедре,
притянутая к нему ремнями и закрепленная еще и к широкому поясу,
висела странного вида кобура, с таким же большим, как и у
вчерашнего седого чистильщика, пистолетом с толстой рукоятью.
Именно он и позвал Енота, кивком головы отправляя назад
сопровождающего гиганта.
Подходя ближе, стало заметно, что
мужчина, в отличие от Капитана, еще молод, не старше тридцати пяти
– сорока лет. Густые и нахмуренные брови, внимательные и небольшие
зеленые глаза под ними. Нос, когда-то и кем-то хорошенько свернутый
на бок, да так и не выпрямленный до конца.
- Это тебя к нам
прикомандировали?
- Да. – Парень невольно вытянулся
перед ним, действуя по уже заученным рефлексам, включавшимся от
приближения командира. – Рядовой городской стражи Енот.
- Вольно, боец, не в казарме. –
Мужчина улыбнулся. Как-то по-доброму и мягко, что так не вязалось
ни с его строгим командным тоном, ни с нахмуренными бровями. Как
улыбался давно погибший отец, заваленный породой в забое, которого
он помнил плохо, но все-таки помнил. – Я заместитель Капитана, зови
Тундрой. По всем вопросам – обращайся ко мне.
- Так точно, господин Тундра!
- Тьфу ты… - Мужчина задумчиво потер
подбородок. – Ты без надобности-то меня не господинь, а? Вот если
Енот, косяк какой запорешь, то тогда тебе ни господин, ни даже
сударь с сэром, не помогут. Так, что же мне с тобой делать-то? Кэп
еще спит, также как и парни с группы. О! А ты завтракал?
- Конечно. – После того, как он
торопливо выпалил это, Енот сглотнул. Накормить его никто не
удосужился, а он, придя ночью в казарму, абсолютно не подумал взять
что-то на кухне. Сейчас голод давал о себе знать, правда, пока еще
только тихим и ноющим червяком где-то глубоко. Но это Енот
показывать не хотел, и так чувствовал себя не в своей тарелке. Да и
вообще, ему хотелось доказать этим гостям, что ни одни они круты до
невозможности. Так что показывать заместителю Командира собственное
желание поесть – в планы не входило.