Ну да, без пятнадцати пять утра, и что? Пора сейчас в школе горячая: последний звонок через неделю, а там и экзамены на носу. А я ведь ещё математичку в декрете заменяю.
Есть отчего сон потерять.
Спрятав подальше чужой торт, я полезла за сыром и маслом. Бутерброда на завтрак мне будет достаточно. Ещё парочку возьму с собой, чтобы схомячить на перемене.
Мама, зачем-то проснувшись чуть позже шести и увидев меня почти собранную в коридоре, удивлённо подалась назад.
— Катя?
— Мам, мне сегодня пораньше на работу надо.
Мама, поглядев на часы, ошарашено кивнула:
—Так рано ещё.
— Нам сеть надо проверить, и настройки…
Кажется, я врала родной матери.
Прикрыв рот, я принялась обуваться.
—…в общем, дел невпроворот.
— Ааа.
Ох, и не понравился мне этот понимающий мамин взгляд.
– А когда вернёшься?
Я пожала плечами.
— Не знаю. Может, ещё к Маринке после работы загляну. Мы с ней вчера поиграли в бадминтон – и так хорошо размялись, что теперь решили каждый вечер «улучшать фигуру».
Мама кивнула… осуждающе посмотрев на меня. Ну и пусть.
— А в школу -то тебя пустят, а?
— Так я пока дойду, уже половина седьмого точно будет.
Мама снова кивнула, хотя во взгляде её не было ни малейшего намёка на то, что она мне верит.
Впрочем, другого ответа у меня для неё не было.
Навесив на плечо сумку, подхватив пакет с тетрадями, я вышла из квартиры, отрезая себя от родного дома и странного чувства, которое не давало мне спать.
Нет, ну я взрослая девица с высшим образованием — не тинейджер какой-нибудь с неуравновешенной психикой в момент полового созревания.
Почему-то мой внутренний голос на этой мысли противненько захихикал.
— Молчи, — шикнула я на саму себя и стала спускаться вниз по лестнице.
В этот день Макаренко так и не объявился. Я специально тянула время у Маринки, практически засыпая у неё на диване – отказывалась идти домой, боясь, что там меня снова ждут неожиданные гости. То есть гость.
Как оказалось, зря переживала: дома, кроме родителей и маминой подруги больше никого не было. Буркнув родным что -то вместо приветствия, я налила себе на ночь воды – и тут же отправилась спать.
Правда, перед этим, когда ходила в душ, слышала, как мама жалуется тёте Нине, что, мол, Катюша- то со своим поссорилась.
Мама! Ну, зачем!
В пятницу Маринка объявила, что на меня больно смотреть – мол, я уже дошла до ручки.