— Спорное утверждение.
— О-леег, — я помахала у него перед лицом растопыренной ладонью. – Мы знакомы от силу пару дней.
— Совсем спорное утверждение, — снова фыркнул Макаренко… улыбаясь почему- то.
— Катюш, может, перейдешь уже от общих причин к тому, что тебя по-настоящему волнует?
— С радостью, — кивнула я, мечтая о том, чтобы как можно быстрее закончить этот разговор. – Я не хочу с тобой встречаться.
— А замуж? – посерьёзнел Макаренко. – Замуж за меня тоже не хочешь?
— Не хочу, – честно ответила я. Самые синие глаза в мире вмиг потемнели и теперь напоминали настоящее штормовое море. – Я никогда не свяжу свою судьбу с военным.
— Даже так? – Макаренко пристально вглядывался в моё лицо, пытаясь найти там ответы на свои вопросы.
Хотя… Что можно узнать путного от усталой, пьяной девицы?
— Значит, я не один страдаю… — усмехнулся Олег. – Кать, у тебя же отец – военный.
— В части, в глубоком тылу, — кивнула я.
Что-то снова промелькнуло во взгляде Макаренко: какое-то неясное, непонятное мне чувство, и скрылось за непроницаемым занавесом упрямых синих глаз.
— Катюнь, прекрати, мы же не ребята-срочники, — осторожно заметил Олег. — У тех же дальнобойщиков – мирная вроде профессия – но смертность куда выше, чем у профессиональных военных.
— Да? – я пожала плечами. – Спасибо, что просветил. Теперь я, пожалуй, и дальнобойщиков исключу из списка возможных мужей.
— Исключи, — миролюбиво кивнул Макаренко. – И знаешь, на всякий случай… порви его, а?
— Кого? – нахмурилась я.
Макаренко широко улыбнулся.
—Список этот.
И доверительно, заглядывая мне глаза, этот гад добавил:
— Говорят, у нас в стране мужчин намного меньше, чем женщин. Так что не лишай других девчонок семейного счастья.
С минуту мы молча смотрели друг другу в глаза.
Не знаю, о чем думал Олег, но я злилась сразу на всех и вся: на себя, на него, на всё происходящее. И очень хотела домой. Вообще куда-нибудь подальше от этого внимательного умного взгляда.
Такого запросто не переиграешь – это тебе не Владислав, с его недалёкими вопросами.
А я к тому же ещё и пьяная…
Вздрогнув, я схватилась за ручку дверь и завопила, требуя выпустить меня наружу.
— За кого ты меня принимаешь, — рявкнул Макаренко почти командным голосом. – Я всё-таки офицер. Куда я тебя выпущу ночью, одну и к тому же пьяную?