Любовь поневоле - страница 6

Нет, его фигура безусловно могла бы оказаться полезной скульпторам там… или художникам, но мне – простой учительнице английского, было как-то незачем созерцать голого мужика. А потому я выразительно опустила свой взгляд вниз (только до талии – я приличная девушка!) и насмешливо протянула.—Вы одеться не хотите?—Думаешь надо? – нахмурился Михаил Константинович, опуская взгляд вниз – туда, где… в общем, у статуй оно было значительно меньше. – Да вроде пока не замёрз. Впрочем, он тут же перевёл свой жадный взгляд на простыню, которой я укрывалась.— Хотя,— вкрадчиво протянул Великий и Ужасный. — Если ты пустишь меня погреться.— Ерунду-то не говорите, — насупившись, я на всякий случай посильнее закуталась в эту самую простыню. – И вообще, в нашем доме голыми не ходят.—Какая жалость, — фыркнул мужчина. – Это так раскрепощает. — Это негигиенично. – Замотала я головой. – Грязь там всякая, бактерии… Спутницы, опять же ваши платные. Кто знает, чем вы болеете.Кажется, моё высказывание кое – кому сильно не понравилось. Преодолев в пару шагов расстояние до кровати, гад гадский навис надо мной — и язвительно улыбаясь, насмешливо протянул.—Детка, не испытывая моё терпение.А когда я открыла рот, чтобы сообщить, что, мол, я вам не детка, и ничьего терпения не испытываю, этот гад поцеловал меня.В наглую – не спрашивая разрешения.Признаться честно – я растерялась… Нет, не то, чтобы меня не целовали раньше – кое – какой опыт у меня в этом деле имелся… но именно что кое – какой. Оказалось, что и губы имеют значение, и руки, которые обнимают, и даже запах…СТОП!Запах – феромоны – физическая совместимость. Цепочка достаточно проста и даже в какой-то мере примитивна.Но ведь как приятно… И неправильно! В конце концов, я не какая-то там псинка, живущая на одних безусловных рефлексах. И если уж с кем-то и начинать целоваться, то как минимум с тем, кто читал Улисса!Как минимум!С трудом вырвавшись из объятий Великого и Ужасного, я быстро выставила руки впереди себя – надеясь, что этот жест остановит мужчину от новой попытки.Гад недовольно отстранился – и недовольно же взглянул на меня.—Чего за дела?— скривился он, сверкая при этом этим своим странным серо-черным взглядом. —А вы ничего не попутали, Михаил Константинович? – с ехидцей протянула я. С ехидцей – потому что не знала, как ещё скрыть смущение. – Вроде как мы уже же выяснили, что я не ваши платные дамочки. Или вы запамятовать изволили?—Денег хочешь? – прищурился Михаил Константинович, явно пропустив остальные мои слова мимо своих ушей.— На улицу хотите? – парировала я. В конце концов, я его в дом к нам не приглашала. Если продолжит распускать руки – найду управу.Гад насмешливо фыркнул – и, подняв с пола тонкое покрывало, наконец – то прикрылся.—Напугал, да? – вроде бы заботливо спросил он… нахально при этом вытирая мои уже немного припухшие губы. – Прости. Когда человек извиняется – всегда надо прощать. Этому мама меня ещё в детстве научила.И вроде как положено проявить вежливость и понимание – но почему же так не хочется этого делать?Пересилив себя, я коротко кивнула.—Знаете, нам с вами надо выработать правила общежития.—Чего выработать? – не понял Великий и Ужасный.—Правила общежития, — повторила я, на всякий случай пояснив: — Ну, нам же придётся две недели как-то соседствовать. Надо определить, кто займет какую комнату. С ваннами проблем не будет — у родителей есть своя ванная, а вот кухню делить придется.Михаил Константинович всё ещё непонимающе глядел на меня. Мол – и что? —Вы готовить умеете? – миролюбиво заметила я. – Если умеете, будем делать это по очереди. Если нет – оставлю на вас посуду. Или может, у вас какой-то определенный режим питания? Босс Андрея прикрыл глаза.—Не беспокойся об этом.Ну вот. И как это мне понять? У него какой-то особый режим питания? Или что?—У тебя губы вкусные, — поделился со мной «своими наблюдениями» нахальный тип, продолжая как ни в чем не бывало поглаживать пальцами эти самые губы. – И вообще, не стоит забивать свою хорошенькую голову мелкими проблемами.— Знаете, — прищурилась я. – Не такие они уж и мелкие. Вот окажемся перед пустым холодильником…—Не окажемся. – Отрезал Михаил Константинович таким тоном… что я сразу поверила. Он продолжал трогать моё лицо, я продолжала пытать его насчёт комнаты. —Где вы ходите остановиться – здесь или в родительской спальне?—Или здесь. Или в родительской спальне, — кивнул начальник Андрея. – Мне всё – равно. Выбирай сама.А как выбрать? С одной стороны, эта была моя комната. Пусть я давно и не жила в ней, но комната всё – равно была моей. Зато у родителей их ванная примыкала к спальне – не надо будет ходить с полотенцами по коридору. Вот и думай.—Вы, наверное, уже распаковались? – поглядев я по сторонам, предположила я. В тайне надеясь, что решение примется само собой. — Нет. Я только вчера вечером сюда заехал, — улыбнулся Михаил Константинович. – Прямо перед самым твоим приездом.Блин. Вот чего бы ему не задержаться на пару дней, а?Язвила я, конечно, мысленно – про себя, продолжая сохранять отстранённо вежливый вид. В конце концов, Михаил Константинович сюда сам не вламывался – его Андрей позвал, так что в какой-то мере начальник брата тоже оказался жертвой возникших обстоятельств.Если бы он ещё не принял меня за гетеру – и не трогал бы сейчас мою шею.А когда его пальцы опять докоснулись до моих губ, я вспомнила. Нет, не так. Я ВСПОМНИЛА.Вспомнила, что несколько минут назад эти руки трогали и даже открывали…… упаковку с презервативом. Вон она, надорванная, лежит на комоде. А мы почти голые (голые, если не считать простыней) – рядышком на кровати. Ужас.Раскрыв широко глаза, я испуганно посмотрела на начальника брата.— Что? — нахмурился Михаил Константинович. – Что случилось, Даша?Нет, дурой я не была – понимала, что ничего страшного не произошло… но всё – равно, была в этом какая-то неправильность, с которой никак не могло справиться моё повышенное чувство брезгливости.— Презерватив.— Прикрыв на секунду глаза, трагично заявила я. Не хотела, чтобы так вышло – просто не справилась с эмоциями. Михаил Константинович же масляно улыбнулся.—Ах ты, моя лапушка…Но я тут же его перебила (второй раз за час! Кошмар! Так всё мамино воспитание растеряю за считанные дни):— Вы лапали сначала этот презерватив, а затем дотрагивались до моих губ!Скривившись, я посильнее обмоталась простыней – и, забыв про всякий стыд, выскочила в коридор, чтобы поскорее добежать до ванной комнаты и помыть там губы.— Да мы же его ещё не использовали, Даш, — слышалось позади меня громогласное ржание наглого субъекта. – Дашуня, девушки обычно бегут в ванну не когда с, а когда без!Это было настолько пошло, что я не удержалась – и со всей дури хлопнула дверью. И даже замок в ванной закрыла – чтобы уж наверняка. Складывалось такое ощущение, что я приехала не в отчий дом – в сумасшедший дом… то есть в клинику для сумасшедших. Для буйных и озабоченных сумасшедших. Умывая лицо с мылом, я пялилась на себя в зеркало, пытаясь вернуть себе потерянное чувство духа – между делом отмечая некоторые изменения в своем внешнем виде: глаза после стычки с Великим и Ужасным сверкали так, что могли бы легко иссечь молнию, ноздри нервно раздувались, и только нижняя губа немного увеличилась в размерах – так, будто кто-то её только что прикусил.И этот кто-то не отличался особым терпением.Он явно пытался войти в ванную без разрешения – и, кажется, даже не ожидал наткнуться на запертую дверь.—Дашуль! – крикнул он, несколько раз безуспешно проворачивая ручку. — Ты серьёзно???—А вы думаете, я шутки шучу! – воскликнула я, внезапно расплакавшись. Нервы всё-таки окончательно сдали. – Я несколько последних недель вообще не спала. Всё гадала: получиться у меня вернуться домой или я так и останусь где – нибудь бомжевать в Китае. Увижу ли я ещё раз родных – или умру на чужбине.Шмыгнув носом, я уже совсем по-детски взвыла:—А тут вы со своими намёками! За дверью повисло молчание. Я, всхлипывая, размазывала слёзы по щекам – и искренне считала себя самой несчастной женщиной на свете.—Значит так. – В конце концов раздалось у двери. – Сейчас умываешься холодной водой, успокаиваешься – и возвращаешься в свою комнату. Вещи свои я оттуда вынесу. Как только будешь готова – спускайся вниз завтракать.Сказал – как отрезал. И нотки в голосе такие командные.—Ты меня слышала? – явно стараясь готовить мягче, чем ему хотелось, поинтересовался Михаил Константинович.—Да, — всхлипнула я, замерев возле двери. Это покажется странным, но я точно знала, что начальник Андрея стоит сейчас совсем рядом со мной – мне даже казалось, будто я чувствую его руку, касающуюся двери с обратной стороны.Бред ведь… начиталась всякой дряни, пока в аэропорту сидела – вот теперь и результат. Может, правда, Одессею перечитать? У папы где-то в кабинете хранилось изумительное издание – с прекрасными гравюрами в качестве иллюстраций. Хотя… закрыв глаза, я подумала, что всё же не стоит так сильно ударять на древнегреческую классику. Всё-таки моральный облик у древних греков был, мягко говоря, не слишком выдающимся. А мне в нынешней ситуации лучше бы сделать упор на литературу средневековья. Пока я вспоминала, чего такого есть почитать у нас из средневековых мастеров, кроме Данте (его бы сейчас моя психика попросту не выдержала), кто-то прошёл по коридору с чемоданом в сторону родительской спальни. Судя по всему, у Михаила Константиновича дело ненадолго расходилось со словами – и мою комнату уже освободили. Хмм…Покосившись на ванну, я подумала — а не принять ли мне душ, если уж всё равно оказалась здесь. Заодно и сполоснусь после совместной ночевки с начальником Андрея. Я знала, что мама всегда хранит часть полотенец в ванных комнатах. Как раз для того, чтобы не бегать по дому как в общежитии. Но вот только где… Пока я жила в Китае, родители успели устроить здесь небольшую перестановку и замену шкафчиков… Проведя быструю ревизию, я нашла то что искала – большое банное полотенце — чтоб и кожу вытереть, и завернуться можно было. Освежившись под теплой краснодарской водой, я моментально почувствовала себя лучше. В конце концов, я дома.Добралась. Пусть и не одна.Отжимая волосы перед тем, как навертеть на макушке тюрбан, я рационально подумала, что во всём надо искать положительные моменты. Вот, к примеру, Андреев босс – да, он ведёт себя нагло и даже невоспитанно. Но тут главное не давать спуску – пусть он большой босс, пусть начальник брата – но здесь он на чужой территории и должен вести себя как гость, а не как хозяин, которому всё дозволено.И вообще… Я не хотела себе в этом признаваться, но оказаться сейчас на две недели в одиночестве было для меня куда страшнее, чем делить дом с кем-то вроде Великого и Ужасного. Уже наслушалась тишины в гуанчжойской квартире … Вздрогнув от неприятных воспоминаний, я закуталась в большое полотенце и осторожно подошла к двери. Сначала просто постояла и послушала, затем высунула нос – а уже после, разведав обстановку, босиком пробежала в свою комнату. Спальня, как ожидалось, оказалось почти пустой. Почти – потому что известный доброжелатель принес в комнату мой чемодан вместе с сумкой.