Что еще хотел посмотреть...
А!
Меню/червоточина. Днем
мелькнула штука интересная... Где же она? Вот! Книга "очищения" —
«всего-то» пять тысяч кристаллов стоит. Очищает слот особенности и
возвращает все потраченные на ее улучшение кристаллы. Мне эта штука
не нужна, у меня топовая комбинация. А вот подавляющее большинство
разумных существ, получивших всякий шлак вроде вызова какаду (а
наверняка есть и еще хуже), за нее убьют. Правда, мало слот
очистить, нужно еще найти то, что туда взамен старого
вставить...
А вообще от правильно выбранной
комбинации и скорости получения новых особенностей будет зависеть
очень многое. Каждый двадцатый уровень новый слот... Мы станем
двадцатыми если не завтра, то послезавтра точно. И очень долгое
время, если найдем книги с подходящими особенностями, будем
радикально превосходить всех. Эх! Вот бы невидимость где-нибудь
нарыть или хотя бы как у Влада что-нибудь против невидимых
козлов...
—
Яр...
—
Что!?
— Почему
так все несправедливо — нормальность можно понизить, а повысить
выше базового значения нельзя, сколько энергии не
набирай!
— Вот
завтра будешь с ног к вечеру валиться, и мы подохнем из-за тебя
все! Спи!
— Спокойной
ночи...
—
Спокойной.
Я снова
открыл меню, но понял, что в голове путается и буквы расплываются.
Пора... Надеюсь, мне приснится какой-нибудь пророческий сон, бывает
же, система награждает таким даром...
Костя
толкал перед собой набитую доверху тележку с продуктами. Сам
магазин уже почти полностью вынесли, но, спасибо ребятам,
подсказали, что что-то может остаться в шиномонтаже, и три тележки
набрать удалось.
— Пап,
классный выстрел, — с восхищением в голосе произнесла
Вика.
— Спасибо,
дочь, — устало улыбнулся прикрывающий четверку отец семейства, в
руке он нес вытащенный из коробки, полученной за паука, лук. — С
теми четырьмя мощи, что у меня сейчас сверху того, что было, будто
пятнадцать лет мне срезали. Руки побаливают, но не
устают.
— Чтобы не
болели, нужно выносливость качать, — подсказал Костя, оглядывая
округу. — Жаль, что система не дала тебе пятый уровень
навыка.
— Было бы
мне двадцать пять, когда я чемпионаты выигрывал, дала бы, — грустно
усмехнулся папа.
— А может
тут уравниловка, — предположил чрезвычайно тихий в последние часы
Паша. — И в принципе больше второго или третьего не дают, чтобы
чемпионы не сильно шиковали.