Ответ, нашёлся просто “Целебные травы”, первые «культиваторы»,
просто съедали что-то содержащую духовную силу, ну или кого-то, и
таким образом прогрессировали, а уже потом пришли техники и
селекция с евгеникой.
Вот так я и стоял, обняв мать, за что был незамедлительно
«наказан», мать, скорее всего, решила, что мне не хватает
обнимашек, и тут же принялась исправлять, это досадное
недоразумение. Не смотря на все мои попытки освободиться, я был
беспощадно затискан и зацелован, до полуобморочного состояния,
когда меня выпустили на свободу, я заметил влажные глаза матери.
Выйдя на улицу, подвел итоги, моя теория подтвердилась, мать,
скорее всего, счастлива, что я наконец то позволил себя потискать,
а то все время пропадаю на тренировках или в библиотеках и не
уделяю семье время. Так, что мысленно я поставил себе 5+.
Мой повседневный день вошёл в колею, и потянулись серые будни,
наполненные лишь тренировками и отдыхом. Экзамен я решил сдавать,
через полгода, чтобы не привлекать внимания.
И вот, спустя примерно месяц, тихой жизни, к нам зашёл мой дядя,
он прям «светился» счастьем, и сообщил, что его сын Сонг, смог таки
создать сосуд души. Нас пригласили на праздник, и дядя даже пару
раз благодарил отца за мои советы, в способе создания сосуда
души.
Отец ушёл, меняться сменами на работе, а женская часть семьи
побежала готовить наряды. По возвращению, отца у нас вновь
произошёл разговор, о целесообразности передачи форм моему брату.
Главным фактором принятого решения, о передаче форм, была форма
очищения. Без неё у простолюдина просто не было шансов, добраться
до значимых высот в культивации. По пути, на праздник, я размышлял,
стоит ли говорить об атрибуте и форме сосуда души. Ещё надо было
выяснить, есть ли у дяди кристалл души или они будут покупать
новый, возможно ни разу не использованный, хотя сомневаюсь, дядя
живет не богаче нас, и если будут покупать кристалл, то уже
использованный, а жаль. А с формами, действительно получиться
хорошо, как раз и проверим их на «вшивость», если семья Ли решит
предать нас, передав эти знания, кому-нибудь еще, и нас обвинят в
воровстве, я всегда могу показать непереведенную книгу, и доказать,
что это я ее перевел и прочитал о формах в ней. Тут с кражей
знаний, строго, вплоть до смертной казни, но люди пытающихся это
сделать или ложно обвинённых в этом, нет-нет да появляются.