Апулия стенала под калигами тысяч
римских легионеров и карфагенских пращников, мечников и метателей
дротиков. Шестнадцать тысяч кавалеристов, так же добавляли хлопот
местному населению. Сто тридцать тысяч воинов сошлось у Канн, что
бы выяснить, кто сильнее, Рим или Карфаген.
Большой совет комнатных Демиургов
(курсив мой), бурно обсуждал битву при Каннах. Через пол часа
полемик, Шурик заявил, что когда трахаются титаны, простые люди
уходят в сторону и пересел к девчонкам, занявшись дегустацией,
кофейно-ликерных коктейлей.
А мы с Игорем продолжали спорить на
тему того, какие части армии Ганнибала, оказались наиболее
фатальными для римлян. Я был сторонником приоритетности тяжелой
африканской пехоты, Игорь же был сторонником главенства конницы, в
финале битвы. Решили в конце концов пойти на компромисс… сначала
вдарить по пехотному флангу, а потом на восемьдесят девятой минуте
рейда, заняться конницей.
Не задалось уже с пехотой, уж больно
много их было. Мы перемололи их тысячи три, но давление на Римлян
не ослабло, потом я плюнул на все и поехал искать конницу, которую
частично нашел, и даже несколько потрепал, но римская конница меня
не поддержала, а хохмы типа Балаклавской или Бородинской, тут не
проходили. Так что Канны Ганнибал всеравно выиграл, потому что
именно его мы найти не смогли. Так что по лабораторной на тему
«Канны» мы получили двойку, а термин Канны остался
нарицательным.
С горя мы устроили в Амфитеатре
водочную вечеринку, под постановку Большого театра 1863 года,
«Жизнь за царя» Глинки. И в процессе данного мероприятия ( под
селедочку и соленые огурчики, вкупе с отбивными из мраморной
говядины) мы по непонятной ассоциации вспомнили о первой осаде
Нарвы, проигранной царем Петром, который еще не был тогда
Великим.
Диспозиция рейда была следующая…
Шведская артиллерия находилась на холме Германсберг, с нее мы и
решили начать, далее был задуман удар по правому флангу, где были
самые боеспособные солдаты Карла, гвардейские гренадеры, ну уже
потом до упора, охота на КарлаXII. Учитывая его
вечное везение, мы заслали к его ставке тройку гомункулусов в виде
шикарных охотничьих борзых, которые прокусили руку замахнувшемуся
на них ординарцу, но стали ластится к королю и фельдмаршалу
Рейншильду, чем весьма им потрафили. Карл отметил, что только очень
благородные животные* могут так четко соблюдать субординацию и
приказал их накормить и оставить при штабе, и теперь у нас была
информация о шведской ставке, в режиме реального времени. После
высадки в заданной точке, еще четверо гомункулусов, под видом
Алексашки Меншикова, Преображенского поручика, и соответственно их
лошадей, прибыли к командиру Поместной конницы воеводе Борису
Петровичу Шереметеву и передали ему именной приказ, о том, что
«…как буде в шведском войске великие стрельба и шум, ударить им в
правый фланг и крушить не жалея живота своего. А приказ этот
великая тайна и никому его поминать нельзя будет, если даже и
самому Великому государю, ибо таково было тайное
пророчество».