Прислушавшись
к себе я поняла, что вообще не чувствую
«внизу» никакого дискомфорта. Но ведь
секс был – и боль тоже была! Я ПОМНЮ ЭТО!
А потом меня
обожгла ещё одна мысль: а что, если
главной причиной моего состояния
является не отец, а мать? Что, если у отца
никогда не было никакой плохой крови,
и он никогда не был груб с мамой – а всё
это было выдумками психически больной
женщины? И что, если именно её сумасшествие
передалось сейчас мне?
Раскачиваясь
на кровати с закрытыми глазами, я тихо
рассмеялась.
— Я сошла с ума.
Окончательно сошла с ума.
И даже собачке
об этом сообщила – на английском. Вдруг
слушает.
Этьен
Я чувствовал,
что со моей парой происходит нечто
странное. Не так должна себя вести самка,
получившая брачную метку одного из
самых влиятельных Альф волчьего мира.
Плавясь под моими руками, она внезапно
стала ко всему безучастна, и даже, глупая,
попыталась от меня отстраниться. Мы
ведь теперь с ней одно целое – и ничто
не сможет нас разлучить.
К сожалению, я,
дурак, поздно понял, какая именно причина
заставила мою девочку сжаться и пытаться
вылезти из-под меня – она, полновозрастная
оборотница, оказалась до сих пор не
тронутой.
Нет, я, конечно,
сразу почувствовал, что на ней нет
мужского запаха – но то, что она оказалась
девицей – это было настоящим сюрпризом.
Признаю – приятным.
Мы, оборотни, не
ханжи, и легко дарим своим телам радость
со случайными партнёрами. Но только до
того момента, пока не обзаведёмся
единственной парой. Правда, один из моих
кузенов недавно стал пропагандировать
чуть ли не целомудрие для несвязанных
девушек, но я считал это полной глупостью
— ни один мужик не откажется от умелой,
знающей, как удовлетворить своего
избранника, самки. И какая разница, что
там было до брачной метки, если после
самка будет принадлежать только своему
оборотню.
Я усмехнулся,
понимая, какую чушь думал всё это время.
Сама только она мысль о том, что губки
моей девочки могли когда-то скользить
по чужому члену, приводила меня в
бешенство и заставляла скалиться. Это
было на самом деле глупо – именно я
только что взял её девственность, именно
я первым вбивался внутрь её тела и
излился там – навсегда закрепив за
собой это право. Но только одна мысль о
том, что до меня мог быть кто-то ещё,
выворачивала мне душу.