Меня укутали
ещё одно, новое и сухое полотенце и
выставили из душевой кабины на мягкий,
бежевый коврик.
— Нам предстоит
огромное количество дел, поэтому не
стоит задерживаться надолго в России.
Я не против наведываться сюда раз-другой
в год, но сейчас на это просто нет времени.
Предстоит много работы: тебе надо будет
сразу же начать изучать французский,
получить несколько уроков по этикету
и нашим традициям, и, в конце концов,
начать готовиться к свадьбе – человеческой
свадьбе.
— Подождите, —
жалобно попросила я, выставив руку
вперед. – Какая свадьба, какой переезд?
Лицо мужчины
почти мгновенно «поплыло»: чужие,
звериные черты разорвали его приятную
человеческую внешность, а напряженно
сжатые губы тут же оскалились в волчьей
ухмылке. Его руки теперь не просто мягко
поддерживали меня за талию, а с силой
прижимали меня к мужскому телу.
— Радость моя,
я ведь уже всё объяснил: ты – моя истинная
пара, ты родилась для меня, понимаешь?
— Нет, — покачала
я головой, всё ещё пребывая в полном
недоумении. — Дети обычно по другим
причинам рождаются.
Оборотень (о,
он, несомненно, им был) грубовато хохотнул.
— Отлично,
радость моя, потом наглядно продемонстрируешь
мне эти причины. Но факт, тем не менее,
остается фактом: ты — моя. Целиком, с
потрохами.
От подобной
наглости я даже рот открыла.
— Вы…вы…
— Я, — улыбнулся
Этьен-оборотень и даже щелкнул зубами
как серый волк из сказки. Ах, ну да…
может, и там тоже без оборотней не
обошлось.
— Вы ошиблись
веками, — возразила я. — Видите ли, в
наше время рабство уже не практикуется.
Мужчина прищурился.
— Разве я сказал,
что ты моя рабыня? – он потёрся об меня
своим обнажённым, снова возбужденным
телом. – Прелесть моя, я сказал, что ты
моя пара и моя жена. Попробуй уловить
разницу.
— И когда же я
согласилась стать вашей женой? – фыркнула
я, пытаясь безуспешно вырваться из его
объятий. – Напомните, а то вдруг забыла.
На моё замечание
француз отреагировал очень странно:
откинув голову назад, он громогласно
рассмеялся – так, будто я произнесла
какую – то шутку.
— Вот, прелесть
моя, твоё согласие, — ответил он,
отсмеявшись. И продемонстрировал мне
едва заметный белый шрам на своей шее,
очень похожий на ту отметку, что имелась
у меня.
— Правильно, —
кивнул он в такт моим мыслям. – Сначала
я отметил тебя, призвав в свой род. Когда
ты укусила меня, ты завершила ритуал.
По нашим законам, радость моя, мы уже
связаны. И скоро ты сама почувствуешь
себя плохо без моего присутствия рядом.