По моей щеке медленно скатилась слеза. Ну все, прощай, колечко с
бриллиантиком! Не бывать свадебке.
— Но, Ядвига, я человек благородный, — продолжил он, вселяя в
меня надежду.
«Потому обязан на тебе жениться», — мозг услужливо подсказал
завершение его фразы.
— Потому не могу отпустить тебя без прощального подарка, — он
сделал знак официанту и тот спустя минуту принес поднос с высоким
бокалом из матового стекла.
— Это шампанское, — пояснил мой теперь уже бывший жених.
А то я, дура, не вижу. Ну ладно с паршивой овцы хоть шерсти
клок. Долгие месяцы окучивания, и что в итоге? Бокал игристого? Я
истерически рассмеялась, схватила бокал и выглушила его залпом.
Слишком поздно я почувствовала что-то твердое — в момент, когда оно
застряло в горле, мешая вдохнуть. Твою мать, никак колечко с
бриллиантом!
Безуспешно я пыталась хоть куда-то протолкнуть его. Ни выходить,
ни продвигаться дальше кольцо не собиралось. Воздуха не хватало. Я
рухнула на пол, стянув на себя скатерть со всей сервировкой. Кто-то
испуганно кричал:
— Врача! Врача!
А меня накрыла темнота.
Очнувшись, я поняла, что лежу на чем-то жестком. Мои руки до сих
пор царапали шею. В горле неприятно саднило. Кто-то перьями или
пуховкой осторожно водил под моим носом, стараясь привести меня в
чувство. Я громко чихнула и открыла глаза. Оказалось, что это
никакая не пуховка, а кошачий хвост, прилагавшийся к черному коту,
поразительно похожему на того, что сегодня бросился мне под
ноги.
Было бы логично, если бы я очнулась в ресторане рядом с
одумавшимся Костенькой или в больничной палате. Но нет. Я лежала на
полу в странной комнате. Явно нежилой. Она походила на сарай, в
который стащили весь хлам, доставшийся в наследство от
родственницы, жившей во времена царя Гороха. Догадка про сарай была
бы всем хороша, если бы не большая русская печь, занимающая чуть
меньше половины пространства. Значит, это какой-то заброшенный
деревенский домик, куда, судя по ковру пыли на полу и густой
паутине, давно никто не заглядывал. Паутина серыми клочьями свисала
с низкого потолка, оплетала и бревенчатые стены, и самодельную
мебель, и закопченные чугунки. Вся обстановка выглядела пугающей.
Никак Петрович меня сюда в наказание привез. Кто знает, на что
способны разозленные магнаты.
В неверии я протерла глаза ладонью и вскрикнула, взглянув на
руку. Рука принадлежала старухе. Сморщенную желтую кожу покрывали
частые коричневые пятна. Костлявые, узловатые пальцы венчались
длинными черными ногтями, больше похожими на когти.