Я посмотрела на его милую жену, которую он крепко обнял, нежно целуя в шею, на его милых детишек, и у меня в голове всё помутилось.
Тогда я в первый раз в своей жизни упала в обморок, осознав, что отношения с моим единственным мужчиной были полностью срежиссированы родителями. Они, наверное, желали мне только добра — но я боялась того, что они называли добром.
К счастью, очнулась я довольно быстро – и раньше, чем хозяева дома обнаружили моё присутствие. Сумерки хорошо скрыли моё присутствие.
Тогда, придя в себя, я поднялась с земли и, подхватив сумку, медленно побрела к автобусной остановке, навсегда закрывая для себя личную жизнь.
Я ничего не сказала и родителям – просто свела все наши контакты на нет.
Да и родители сами не сильно горели желанием поддерживать крепкие семейные узы. Мама позвонила мне лишь где-то спустя полгода после моего дня рождения и только затем, чтобы поинтересоваться, сделала ли я выводы после нашего разговора и не хочу ли я записаться в клинику на процедуру.
— Мы можем подобрать время, когда ты будешь дома, в Англии, — ласково пропела мама. – И таким образом, тебе не надо будет больше никогда бояться незапланированной беременности.
— Я и так не забеременею, — усмехнулась я.
— Алексис, — раздражённо фыркнула мама. – Ты не можешь быть уверена в этом, дочь. Ни одно средство контрацепции не даёт сто процентного результата.
— Ты ошибаешься, — глухо усмехнулась я. – Одно даёт.
— Алексис, это ненаучно. Я тебе говорю, что…
— … мама, при полном воздержании, беременность обычно не наступает.
— Но, что если ты с кем-нибудь переспишь?
Я раздраженно фыркнула.
—Тогда я, возможно, и воспользуюсь, папиным подарком. Прости, пожалуйста, мне пора идти.
Я выключила телефон и посмотрела на своего коллегу.
— Что?
—Ничего себе, теплые семейные отношения, – усмехнулся Уильям. – Алексис, я же знаю, какая ты с детьми и ранеными. А тут с матерью – как будто робот без чувств.
— Моим родителям не нужны чувства, — покачала я головой. – У них совсем другие желания.
Родители были очень недовольны тем, что я так и не открыла фотостудию в центре Лондона. Вместо того чтобы послушаться маминого совета и превратиться в богемного фотохудожника, я стала ездить по самым страшным местам Земли, фотографируя злость и боль войны; родителей, потерявших детей и детей, так никогда и не имевших родителей.