- Думаешь, я не люблю правнука? – усмехнулась она.
- Чтобы любить кого-то, его нужно для начала узнать. Как давно
вам вообще известно о моём сыне?
Флавия села на кровати, опёрлась на подушки и прикрыла свои
вызывающие формы лёгким покрывалом.
- Это случилось на Земле, - сообщила колдунья. - Была зима, всю
ночь мела метель. Твой сын родился на рассвете, а его мать чуть не
умерла в процессе. Я никогда не упускала Романа из виду, хотя и не
вмешивалась в его жизнь.
- Не верю! – со злостью воскликнул я, - Вы и обо мне-то знать
ничего не могли…
- Я всегда всё знаю! – припечатала она. - Но не тороплюсь
делиться знанием с тем, кто его не заслуживает! Да, это именно о
твоём недальновидном отце!
- Но…
- Хочешь доказательств?
Не успел я ответить, а она вдруг выдала несколько фактов из моей
биографии, о которых не то что бродячие менестрели, и родной дядька
не знал. Собственно, всё это было так давно, что я уже и сам успел
подзабыть.
Да, но её осведомлённость… Чёрт возьми, бабуля меня просто
огорошила! Наверное, физиономия у меня сделалась совершенно глупая,
потому что леди надменно хмыкнула.
- Чему ты так удивляешься?! Я должна быть в курсе того, чем
живёт моя кровь.
- Но это… как бы… - не понятно от чего запинаясь, начал я, - Мы,
конечно, родственники, и всё такое… Но вы никогда не делали шагов к
сближению… И я не понимаю, зачем вам всё это?
- Род Хайвергов! - Припечатала она. - Где былая слава? Где
честь? Наш род угасает.
Я молчал и с умным видом кивал головой. Слава рода Хайвергов,
как и забота о его продолжении, волновали меня слабо.
- Для тебя всё это пустой звук, не так ли? – произнесла Флавия с
горечью. - Ты слышал о нас только плохое, и отнюдь не гордишься
такой роднёй?
- Дело не в том, что и о ком я слышал, - немного подумав,
ответил я. - Вообще, не привык доверять слухам. Хватает и того, что
знаю сам: отец и его безумные идеи разрушения, Моргана и иже с нею.
Чем тут гордиться?
- В чем-то ты прав, - кивнула Флавия. – Моргана наполовину
ташшар. А полукровки, одержимые своей неполноценностью, редко
отличаются великодушием и благородством. Что касается моего бедного
сына… - тяжкий вздох. - Когда человек в одночасье теряет всё, ради
чего жил, нет ничего удивительного, что в душе его поселяется
ненависть. Тогда жажда мести становится непреодолимой.