Я замолчал, и она не торопилась с ответом. Потом Виктория
протянула через стол руку и сжала мою ладонь.
- Смотрите мне в глаза, - властно сказала она.
Я подчинился, и попытался снять все барьеры, которые могли бы ей
помешать. Глаза Виктории – зелёные омуты, точь-в-точь, как у
сестры. Если смотреть только в глаза и не думать, можно даже
поверить… К горлу вдруг подкатил предательский комок, а в груди
словно крылья бабочки затрепетали…
Виктория отвела глаза и выпустила мою руку. Я увидел, как по её
щеке катится слезинка.
- Сколько боли, - прошептала она и, сердито шмыгнув носом,
продолжила более-менее нормальным голосом, - Хорошо, Артур, я
помогу вам. Только должна предупредить: я не колдунья и не воин, и
совершенно не приспособлена к жизни. Боюсь, что стану для вас
обузой.
- Вот как?– меня удивило, что она вот так просто сказала об
этом. Ни тени кокетства и самолюбования, - Это не страшно, Вик. Я
буду заботиться о вас.
Виктория улыбнулась – впервые за всё время нашего разговора – и
эта улыбка снова напомнила мне Джемму.
- Тогда, если вы не возражаете, - сказала она, - мы отправимся
завтра. Сегодня мне нужно закончить кое-какие дела и отдать
необходимые распоряжения. Всё-таки я – настоятельница этого храма и
в ответе за него. Вы можете заночевать в гостевых покоях, -
предложила леди, - Думаю, там вам будет удобно.
Я принял приглашение, хотя вполне мог найти ночлег и в городе.
Впрочем, Виктория сказала правду: отведённая мне комната оказалась
весьма уютной, и кормили здесь тоже неплохо. Я отлично отдохнул, а
с утра мы с Викторией отправились в путь.
Э-э… Н-да… Да ладно.
Оказалось, Виктория не только не приспособлена к жизни, она ещё
и не имеет ни малейшего понятия, какова она – эта жизнь.
Первая проблема, которую мне пришлось срочно решать – её одежда.
Мне и в голову не могло прийти, что она отправится в путь в своём
неудобоваримом балахоне. Но ведь нацепила же! Естественно, на неё
не пялились только слепые и спящие. И это в Кардваше, где всем в
принципе по барабану, кто во что рядится!
Я призвал на помощь всю свою деликатность и чувство такта и со
всей возможной осторожностью намекнул, что неплохо бы
переодеться.
Она откинула с лица вуаль и воззрилась на меня невинными, как у
младенца, глазами.
- Но, Арчи! У меня нет другой одежды!