Если же тетка своего пайка не получала, она устраивала родителям форменные истерики. И звонила всем родственникам подряд, жаловалась на этих жестокосердных негодяев – Леву с Мариной, которые мало, что ее в больницу определили, так еще и заботиться о ней хорошенько не желают. Хорошо еще, что главврач встал на сторону Сашиных родителей. Лично провел обыск в палате у пациентки и на глазах у обомлевшей тетки Веры изъял ее любимые охотничьи колбаски и килограммовый тортик со взбитыми сливками.
– Больше ничего не привозите! – сказала тетя Вера, в которой жадность наконец-то взяла верх над страстью вкусно покушать. – Нечего этого дармоеда моими деликатесами кормить.
И через пару дней выписалась из больницы, хотя до этого уверяла, что пролежит тут еще без малого две недели.
Но все эти прошлые фокусы были ничто по сравнению с теми обвинениями, которые родня выдвинула против Сашиной семьи сейчас. Теперь их обвиняли в убийстве. А убийство – это вам не салюты и не соус. Это дело могло обернуться для Сашиной семьи уж совсем скверно. И начало этому процессу было уже положено.
Например, дачные соседи при появлении возле дома Сашиных родителей полиции сбежались просто в невиданном доселе количестве. Многие из них приняли участие в происходящем в качестве внимательных наблюдателей. И Саша не сомневался, соседи мотают себе на ус каждое слово, неосмотрительно сказанное в адрес хозяев дома их родственниками. Сашиного отца это обстоятельство тоже тревожило не на шутку. И как только полиция уехала, он в ультимативной форме потребовал от всех посторонних покинуть его дом. После чего родственникам было предложено разойтись по своим комнатам, раз уж до завтрашнего дня никому нельзя покинуть поселок.
Саша ушел одним из первых. Ему было о чем подумать. Если соседи посудачат да и забудут, то родственники – дело другое. Родня у них отличалась удивительной злопамятностью. И даже куда меньшей провинности было достаточно, чтобы виновный был подвергнут всеобщему презрению и остракизму. С Сашей и его родителями родственники вообще могли прервать отношения, как случилось однажды со Славой. На целых два года его полностью изъяли из семейного общения. Славу не приглашали ни на одно из семейных сборищ. И тетя Маша сама настаивала, чтобы никто не звонил ее сыну и не поддерживал с ним отношения.