Когда мы вошли в квартиру, был по-настоящему торжественный момент. Начиналась новая глава нашей жизни.
Когда Хелене потом выйдет за меня замуж, я и её внесу в дом на руках.
76
Первая ночь втроём была совсем не такой, как я себе представлял. Я ждал бессонницы и беспокойства, но проспал бы всё на свете, если бы Хелене не вставала посмотреть на Ионаса. Притом что тот мирно посапывал себе. Не издав ни звука, пока в шесть часов она не поднесла его к груди.
В свой первый день дома он только раз по-настоящему покричал.
Это было, когда я привёл в движение подвеску над его кроватью – и механизм замурлыкал свою песенку. Тут он заорал как резаный. Я хотел тут же остановить музыку, но конструкция этого не предусматривала. Пришлось беспощадно выслушать всю мелодию до конца.
Наутро я из чистого любопытства попробовал включить подвеску ещё раз. С тем же эффектом. Как только потянешь за шнур, Ионас начинает орать. Не знаю, то ли он боится эту подвеску или так не любит «Guten Abend, gut Nacht». Мы теперь сняли эту штуку с кроватки.
Но это пока что единственные случаи, с которыми Ионас был не согласен. Кажется, он и впрямь очень спокойный ребёнок.
(Когда Ты будешь это читать, пубертатная пора у Тебя уже останется позади, но о миролюбии ещё и речи не будет. Скорее всего, Ты годами будешь лишать нас сна слишком громкой музыкой. Будут ли ещё слушать рэп через восемнадцать лет? Или ты будешь находить мои любимые саунды такими же старомодными, каким я нахожу битловский фанатизм последнего поколения? Предвкушаю то время, когда мы с тобой сможем обсуждать такие вещи. Или спорить о них.)
Депрессия Хелене ещё не совсем прошла. Она всё ещё слишком тонкокожая и может выйти из себя из-за мелочи. Мама принесла нам вчера кастрюльку своего знаменитого гуляша, и я нашёл это очень милым с её стороны. Но Хелене только рассердилась. Мол, это неосмотрительно, и маме не мешало бы знать, что кормящим матерям не следует есть ничего острого, чтобы не навредить малышу. К счастью, моя мама не воспринимает такие вещи трагически.
Сегодня я разогрел гуляш для себя, и самое интересное было то, что Йонас среагировал на запах. Не то чтобы он улыбнулся, в этом возрасте они ещё не умеют это делать, но впечатление было такое, что он наслаждается ароматом. Я по глупости спросил шутки ради, не дать ли ему попробовать кусочек, но Хелене не нашла это забавным.