И замирают.
Рома резко отстраняется от меня. Цвет его глаз чудно меняется от изумрудного до цвета молодой травы. Причем происходит это так быстро, что я не успеваю ничего понять, завороженная наблюдением и горячими поцелуями.
Морок спадает, когда Рома осторожно ставит меня на ноги и отстраняется. Меня, слегка ошалевшую от неожиданного поворота событий, радует лишь то, что руки он по-прежнему держит на моей талии.
- Черт побери… - хрипло тянет он, и в этих словах столько изумления, что я невольно отвлекаюсь от приятных ощущений.
В следующее мгновение его лицо искажает такая лютая и бескрайняя злость, что я отшатываюсь, испуганная. Хватка на талии становится крепче, я морщусь от боли. Скорее всего его пальцы оставят на нежной коже синяки.
Взгляд зеленых глаз становится более осмысленным – и пальцы разжимаются. Рома отодвигает меня от себя, почти отталкивает и сухо бросает:
- Мне пора.
На меня он больше не смотрит. Даже тогда, когда проходит мимо. Не говорит больше ни словечка: ни «пока», ни «увидимся». Я не замечаю ни единой улыбки, ни какого-то приветливого жеста. Ничего, что бы дало мне понять его отношение ко мне и к случившемуся.
Слышу щелчок закрывшейся двери.
«Впрочем, о чем это я? Свое отношение он только что мне наглядно продемонстрировал…» - думаю я отстраненно. Моя голова, похоже, все еще не готова принять очевидное – кажется, я сама набросилась на парня и этим только его оттолкнула. А вот тело, все еще разгоряченное после произошедшего, дает сбой: колени подгибаются, и я медленно оседаю на пол.
«Все. Приплыли».
Когда шок спадает, я встаю на ноги. В голове мечутся мысли. Они безжалостно, наотмашь бьют по сознанию: он просто ушел. Ушел, оставил меня одну, несмотря на то, что видел, как разгорячено мое тело, что я готова отдаться ему здесь и сейчас. Ушел, несмотря на то, что я сама первая поцеловала его, практически расписавшись в своем бессилии перед ним.
И я понимаю, что это означает.
Рома отверг меня.
Руки сжимаются в кулаки.
«Вот гад… Да как он посмел так бесчестно поступить со мной! А я… Как я могла позволить себе... Ему! Такое… Это же пятно на моей репутации! Уже завтра на каждом углу будут трубить: Адель Авдеева не знает себе цену, вешается на шею парня, которому не нужна! Блин, какой позор!»
От злости и паники на мгновение темнеет в глазах. Я хватаюсь за ближайшую поверхность, чтобы удержаться на ногах. Радует лишь то, что не чувствую приступа астмы. И чтобы ее не было, лучше бы успокоиться.