Без ее поддержки живётся тяжелее. Но я справляюсь, живу по средствам (благодаря стипендии). Питаюсь подножным кормом, езжу на автобусе и выхожу из него за три остановки до универа, чтобы никто из знакомых не узнал о том, что катаюсь на общественном транспорте. К тому же ещё подрабатываю горничной в состоятельной семье.
Доминика (ну и имечко!) – настоящая селебрити, которой я мечтаю когда-нибудь стать. Именно она дочь состоятельных людей, которые никогда не бывают дома. Именно в ее квартире я убираюсь, именно с ее барского плеча мне порой перепадают всякие приятные вещички: радующие взгляд побрякушки или одежда, а в последний раз этой вещью оказалась дорогая брендовая сумка. Правда Доминика не знает о том, что подарила ее мне... Да, я ее... позаимствовала. Успокаиваю свою совесть лишь тем, что у нее этих сумочек - жопой жуй, и потерю одной из них она даже не заметит.
А мне эта сумочка очень даже поможет поддержать свой статус в универе. Как и автомобили, на которых я часто приезжаю на учёбу. Беру их в аренду, а потом возвращаю, куда деваться?
Статус нужно поддерживать. Я - не дочка богатых родителей, которая постоянно тусуется на показах Баленсиага, Гуччи, Барберри или Диор, мне нужно думать о будущем, потому что никто за меня этого не сделает.
Не хочу казаться простушкой. Мне надо выглядеть дорого и вести себя соответственно.
Мыслями возвращаюсь к Роме. Он оказался не так прост, как я думала. Но это к лучшему, не люблю когда простаки облизывают мне пятки. Сама такой не являюсь и мужчину рядом с собой такого не вижу.
Чем больше он сопротивляется, тем сильнее разыгрывается во мне азарт и тем больше усилий я приложу к тому, чтобы его получить. И тем слаще будет моя победа, когда он влюблённым взглядом посмотрит на меня. В том, что это случится, я даже не сомневаюсь. Да, я не просто стерва, я тщеславная стерва, которая любит почесывать своё эго.
Что ж, как говорится: не мы такие, а жизнь такая.
***
Единственное что я видела - это темноту, которая наполняла помещение. Когда мои глаза привыкли к ней, то я различила разветвление труб, тянувшееся вдоль стены. Больше ничего: ни единого очертания какой-либо мебели.
Было холодно и тихо. Эту тишину порой разбавлял мерный стук падающих капель.
Внезапно помещение озарилось вспышкой света, и я вскрикнула, зажмурившись, - свет болью резанул по глазам.