Коллонтай Александра Михайловна (1872—1952) говорила: «Женщина не вещь, которая должна принадлежать одному мужчине». Соответственно она и вела себя.
Коллонтай, будучи активисткой женского движения молодого советского государства, в 1918 году зарегистрировала свой брак (этот брак считается прототипом всех гражданских браков, регистрируемых в России государством) с матросом Павлом Дыбенко, который был моложе её на 17 лет. Чтобы он, согласно её логики, находился только с ней. И не гулял направо и налево как до этого.
Если кто-то думает, что ему можно, а другим то же самое делать нельзя – это глубокое заблуждение.
После окончания средней школы, белокурая Евгения сразу поступила работать в проектный институт – чертёжницей. И так бы трудилась там до пенсии, если бы в начале девяностых прошлого столетия не перестали выдавать даже мизерную зарплату; тогда она и устроилась к торговцу на рынок, продавцом. Коллега по прилавку спросила Евгению:
– Ты где до развала СССР работала?
Ответ был лаконичным:
– В институте.
– О, ты белая кость, оказывается, не то, что мы, рядовые торговки.
Однажды зимой, распивая в рабочее время бодяжную водку для сугрева (так это называли), дотошная торговка спросила:
– Женя, ты кем всё же в институте работала?
Та с вызовом бросила:
– Хм, не уборщицей, конечно же.
– Интересно, а чем уборщица хуже рыночной торговки? Мы тут и ящики таскаем, и мусор убираем…
– Да я ничего не имею против уборщицы, – стала оправдываться Евгения. – Просто в институте я серьёзным делом занималась.
Кто только не пытался узнать у Евгении, кем она до рынка работала, но так никто и не услышал от неё правду. «Я работала в институте», – неизменным был её ответ. Почему она скрывала, что работала чертёжницей, непонятно. И позднее, будучи уже на пенсии, так и не говорила, в какой должности подвизалась в проектном учреждении. И учреждение не какое-то там закрытое, тем не менее…